С тех пор мы стали общаться. Совершенно невинно, но все равно тщательно скрывали наши встречи. У Алены был прописан пункт в контракте: никаких амуров с участниками, иначе депортация из Кении в 24 часа! Как-то Алена сама призналась, что чувствовала себя словно в пионерском лагере: то мы, тайно сбежав от всех в ближайший городок, скачем как полоумные на дискотеке, то, взявшись за руки, гуляем после отбоя по берегу океана, то украдкой целуемся.
— Дмитрий, ведь у вас, по-моему, большая разница в возрасте?
— Да, разница большая. Я старше сына Алены всего на несколько лет и практически годился ей в сыновья. Позже Алена мне часто говорила: «Знаешь, если бы мне когда-нибудь сказали, что у меня будет роман с человеком на столько лет моложе, я плюнула бы ему в лицо!»
Но тогда, в Кении, мы не ощущали этой разницы.
Десять дней не разлучались. Однажды Алена призналась мне, что год назад рассталась со своим возлюбленным и у нее долго не было постоянного партнера. Она была очень одинока. Наверное, это тоже сыграло свою роковую роль в нашем сближении. Она не понимала, во что ввязывается, да и я думал, что это просто курортный роман. Ну разве может сама Свиридова всерьез увлечься каким-то мальчишкой?!
Понравилась она мне сразу же. С Аленой было необычайно интересно: умная, начитанная, талантливая, словом — личность неординарная. А ей понравилось, что я отношусь к ней не как к звезде, а просто как к понравившейся девушке. Я тайно перелезал через забор, бегая к ней на свидания, дарил букетики и краснел, едва мы встречались взглядами.
Вокруг нее «били хвостами» все участники шоу, но она выбрала меня…
Как потом выяснилось, ей не свойственно так легкомысленно бросаться в мужские объятия, тем более если человек намного моложе. А тут как в омут с головой! Наверное, она себя утешала: вот поиграем в любовь на берегу океана, а в Москве все забудется. Все пройдет…
После съемок нас, участников, особо не контролировали. Мы с Аленой легко сбегали ото всех никем не замеченными. Вышел из деревушки — и свобода!
Мы, словно дети, играли в эти шпионские игры, ни о чем не задумываясь и не загадывая ничего вперед. Сейчас обоим хорошо — и славно!
Я бы даже сказал, что мы не сразу влюбились друг в друга. Влюбленность пришла потом…
— Неужели никто в Кении так ничего и не заметил?
— Никто… кроме Алениного брата, который приехал с ней на проект. Как она потом рассказывала, однажды он ее заловил, заглянул в счастливые глаза сестры и ахнул: «Ты что, с этим мальчишкой? Да ты с ума сошла!»
Дней через десять все закончилось: меня из проекта вышибли.
На прощание я попросил Аленин телефон. Она написала на открытке со своим изображением мобильный и домашний номер. В Москве я остановился на пару дней у знакомых, а потом уехал домой. Помню, две недели без конца звонил ей в Кению, но так и не смог дозвониться.
Набираю ее номер — молчание. И вот тут остро почувствовал, что мне ее ужасно не хватает. Часто доставал из сумки открытку и смотрел в ее зеленые глаза. Было грустно от того, что так резко все закончилось…
Через две недели она вдруг ответила.
— Алена! Почему я не мог до тебя дозвониться? Даже думал, что ты специально дала мне неправильный номер.
— Я боялась, что ты не позвонишь, и отключила телефон…
Невероятно! Оказывается, мы оба чувствуем одно и то же, она тоже тоскует по мне…
Вскоре Алена вернулась в Москву, позвонила и пригласила в гости. Я сорвался из Киева и помчался к ней.
