Так и вышло, ну а горожане с самого начала не обращали на самолет никакого внимания. Это не укладывалось у братьев в головах. Во всем мире люди бились над тайной полета, власти и научные авторитеты в Вашингтоне и европейских столицах не верили отчетам, которые Райты им присылали: все это казалось им чересчур фантастичным, а дейтонцы равнодушно смотрели на круживший около города самолет и пожимали плечами.
Ну летают, и что тут такого? Всего-то пятнадцать минут! Ах, уже двадцать пять? Все равно ерунда. Вот если бы пятьдесят… Именно так рассуждал местный репортер агентства The Associated Press, не посчитавший нужным написать о достижениях братьев Райт ни строчки. Единственным журналистом, поверившим в их изобретение, оказался редактор ежемесячника «Пчелиный взяток».
Он разразился восторженной статьей о том, что за самолетом братьев Райт будущее, ведь он сможет быстро перевозить разные хрупкие товары — к примеру, яйца на рынок. Свой очерк автор отправил в журнал Scientific American, но там от него отказались, посчитав неправдоподобным.
А потом в их доме начали появляться прилично одетые, обходительные люди: сперва приехал французский офицер, вскоре появился англичанин. Слухи о полетах над выгоном дошли до европейских военных ведомств, и командование решило присмотреться к тому, что происходит в Дейтоне. Военные волновались, что коллеги из недружественных стран их опередят...
Леди Черчилль допивала свой кофе, и тут до Уилбера донесся крик мальчишки-газетчика:
— Катастрофа в Америке!
Самолет Орвилла Райта рухнул! Один человек погиб!
Уилбер вскочил, его рука непроизвольно сжалась в кулак, и Дженни положила на него свою ладонь.
Восемь часов назад самолет Орвилла упал: у него разлетелся пропеллер. Машина ударилась о землю, и последнее, что запомнил Орвилл, был лейтенант Селфридж, стоящий на четвереньках, из его рта хлестала кровь... Прежде чем потерять сознание, Орвилл прохрипел:
— Сообщите сестре, что я жив…
В Вашингтоне о падении самолета узнали по телефону и весть успела попасть во все вечерние газеты.
Когда Орвилл очнулся, у постели сидела сестра.
Катарина сказала, что у него сломаны нога и четыре ребра, так что встать ему разрешат не скоро, о полетах пока придется забыть. Орвилл хотел спросить о контракте, но Катарина его опередила:
— Контракт продлили. Ты поправишься, окрепнешь и покажешь, на что способен твой самолет. Но перед этим мы отправимся в Париж, к Уилберу.
На следующий день Уилбер Райт продержался в воздухе полтора часа. Это был абсолютный рекорд. Выйдя из самолета, он бросил: «Это немного подбодрит Орвилла». Перед сном, застилая простыней свою дощатую койку, Уилбер спросил заглянувшего в ангар помощника, кто такая эта Черчилль — она же Корнуоллис-Уэст.
Француз восторженно щелкнул языком, закатил глаза к потолку:
— Необыкновенная, умнейшая женщина, от нее многое зависит, и ее сын тоже подает большие надежды. А сколько у нее было любовников!.. Говорят, в молодости с этой леди был близок английский король, тогда еще принц Уэльский, и король Сербии. Своего второго ребенка, Джона Черчилля, чертовка назвала в честь человека, от которого она его на самом деле родила. Знаете, сколько ей лет, шеф?
Уилбер пожал плечами:
— Тридцать пять… Да нет, у нее же сын — министр. Значит, тридцать восемь.
Француз ухмыльнулся.
— Сорок? Сорок два?
— Пятьдесят четыре! Я точно знаю. Мой брат — репортер светской хроники. Родословные аристократов у него от зубов отскакивают. Невозможно поверить, верно? Стройная, словно девушка, кожа гладкая, глаза блестят...
Поправляясь, Орвилл получал письма из Франции. Уилбер писал, что дела идут превосходно, интерес к полетам не спадает, и контракт с французами наверняка будет заключен. Орвилл читал письма Катарине, а сестра посмеивалась. Она отлично помнила историю, когда они с Уилбером пытались заключить контракт еще до полетов во Франции. Французы обещали миллион, но в документах должна была стоять другая цифра: миллион двести пятьдесят тысяч — посредник уверял, что двести пятьдесят пойдут нужным людям, от которых все зависит. Уилбер заупрямился, потребовав, чтобы имена «нужных людей» тоже стояли в договоре, и контракт сорвался.
