Но в этом, на мой взгляд, был момент ее легкомыслия. Как она себе это представляла? На каких основаниях? Да и куда забрать? На съемную квартиру?
Отец первое время надеялся, что она образумится, и нам говорил: «Не волнуйтесь, мама скоро вернется домой». Но так он утешал нас. Сам он этого уже не хотел…
А что касается крепких слов в адрес матери… Конечно, он не выражался подобным образом. По крайней мере при мне. Но это совсем не значит, что он не критиковал позицию матери. Другими словами, не менее весомыми… Для него поступок матери имел только одно название — преступление.
Да и я разделял его отношение.
Поэтому в течение многих лет не разговаривал с матерью. Просто не мог… Долго во мне жила память беды, раздора и жгучей обиды за отца. Некоторые считают, что отец меня против мамы «настроил». Это чушь! Я не был полон ненависти к матери, я был полон любви к отцу. И я тогда искренне считал, что ради семьи она должна была попридержать свои чувства. Потому что семья была замечательная! То, что она оскорбила отца, я воспринял как оскорбление в свой адрес. И пока я в себе этого не поборол, не мог с ней примириться. На это у меня ушло почти десять лет! А до этого мы друг друга видеть не могли! И если случайно пересекались в городе, я переходил на другую сторону улицы. Мне нечего было ей сказать… Было просто больно ее видеть.
Я отворачивался и бегом мчался прочь.
Мать не пыталась навести между нами мосты, потому что прекрасно понимала — в тот момент это было невозможно.
— Вы с сестрой после развода остались с отцом? Но, как правило, по закону несовершеннолетний ребенок остается с матерью…
— «Как правило» и «по закону» — совершенно разные формулировки. По закону — иначе. Другое дело, что частенько суд, «как правило», решал подобные споры в пользу матери. Но не всегда. Было решение суда оставить обоих детей отцу. Естественно, сохранив за матерью право общения с детьми. Это не такой уж редкий случай. Во многих случаях дело упиралось в финансы. А у отца финансовых проблем не было.
Отец хотел, чтобы мы остались с ним, и сделал это. Он был Кавалером боевых орденов, ветераном войны, народным артистом… В советские времена статус играл большую роль.
У нас с отцом совпадали характеры, пристрастия, мироощущение… Наблюдая их с матерью ссоры, я всегда интуитивно считал, что прав отец. Даже когда не понимал предмета дискуссии. Интуитивно.
Другое дело, что спустя годы я стал понимать свою мать. «А был ли другой, правильный выход?» — не раз я себя спрашивал. Но правильного выхода из этой ситуации, который устроил бы всех, не было…
Здесь никто не выиграл. Да никто и не собирался ничего выигрывать. Живут два человека вместе и вдруг понимают, что не получается.
И один из них проявляет инициативу. Наверное, мама просто была помоложе, у нее еще оставались какие-то иллюзии. Кроме того, она устала. Львица устала от льва.
— Эта история подкосила вашего отца?
— Как ни странно, тут больше подошел бы глагол «вдохновила». Поначалу он испытал страшный удар. Но он никогда не говорил о матери: «Она мне изменила! Она меня предала!», он говорил: «Она разрушила семью! Она бросила детей!» Он простил бы все остальное, но не этот грех…
Однако вот парадокс: никогда он не чувствовал себя так блестяще, как в последние годы его здоровой жизни. Он испытывал дикий кайф от того, что дети — с ним, что он наконец ни с кем не выясняет отношений, не мучается ревностью.
