Однажды, помню, мать увезла меня с сестрой на новую квартиру на Горького. Они с отцом в очередной раз крупно поругались. Она сказала нам: «Теперь мы будем жить здесь…» Там шел бесконечный ремонт, во всех пяти комнатах царил разгром. Квартира показалась мне очень страшной. Мы лежали на раскладушках в огромной комнате, за окном с шумом проносились машины, я все никак не мог заснуть. Потом встал и пошел в туалет. Долго шел по длинному коридору. Вдруг увидел на кухне не добитый рабочими кафель и лежавший на полу молоток. Я взял его и стал отбивать со стенки кафель. Мне было так одиноко и страшно, что я молотил молотком по стене что есть силы. Вышла мать и сказала: «Ты что делаешь? Ложись немедленно спать!»
— А вам не кажется, что Валентина Антиповна поступила как Анна Каренина?
— Нет, не кажется.
Слава богу, под паровоз она не бросалась… Хотя, если вспомнить толстовскую фразу «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему…», то можно найти параллели… Но таких параллелей в каждой семье — навалом. Нет, история конфликта моих родителей иная. Это конфликт характеров, очень сильных. Очень своеобразных и самодостаточных. Подмять кого-нибудь из них под себя было невозможно...
А потом претензии моей матери к отцу вовсе не были беспочвенными. Тематика маминых упреков была такова: «Ты пьешь! Ты опять вчера пришел домой под утро! С какими-то женщинами кокетничаешь! Денег в доме нет!» В ответ раздавалось отцовское: «А ты вульгарно себя ведешь!
На золотых шпильках носишься! Я видел, как ты с этим — стояла и хохотала!» И так постоянно. Лев и львица обменивались тяжелыми ударами.
Если и есть сходство с романом Толстого, то скорее у отца с Карениным, чем у матери с Анной. Отец не хотел развода и всячески от этого уклонялся. Он считал, что это блажь, прихоть! При чем здесь «любовь», когда есть семья?! Думаю, со временем мать поняла его правоту…
Отец, кстати, считал Каренина идеальным человеком, положительным героем. Как могла Анна Каренина сломать ему жизнь?! Сломать жизнь своему ребенку?
Между тем трещина разрасталась. И вот незадолго до первого сентября мать мне сказала: «Теперь ты будешь учиться в другой школе».
Я не понял: почему? Но решения родителей у нас в семье детьми не обсуждались. Мама посадила меня в такси и повезла в Кунцево. Вдруг гляжу — она из машины начинает вынимать вещи. На выход с вещами! И я оказался в интернате. «В субботу и воскресенье будем забирать!» — сказала мама на прощание.
Почти год я провел в интернате. На выходные или каникулы ездил домой. Правда, порой могли и не забрать. Лизу тоже сдали в казенное учреждение — она была на «пятидневке» в детском саду. О самом разводе мы узнали позже. Нас как бы изолировали на это время…
И вот однажды посреди недели отец приехал за мной на машине и заявил: «Если хочешь вернуться в свою школу, я договорюсь». — «С сентября?»— «Хоть с завтрашнего дня!»
О таком счастье я и мечтать не смел. В интернате учились дети дипломатов, то есть публика достаточно приличная, но жизнь там была — тоска зеленая. Я сел в отцовскую машину и спросил: «Обратно не поедем?» Он сказал: «Нет, не поедем». — «Навсегда?» — «Не волнуйся». Я уже был в курсе, что родители не живут вместе, но все равно возращаться домой было для меня счастьем.
— Валентина Антиповна говорила, что Владимир Павлович угрожал судье, что его уволят с работы, если он их разведет. Это правда?
— Я не буду комментировать фантазии, даже если это фантазии близких мне людей. Еще говорят глупости типа: Титова ушла от Басова к Рербергу. Это чушь.
Мать ушла не к Рербергу, она ушла от мужа в никуда. Собрала чемодан и ушла. Все были в шоке: «От такого мужа, из шикарной квартиры!» А она сняла «двушку» и перебивалась кое-как.
Мне потом рассказывали, что отец вел себя очень ревниво и даже препятствовал тому, чтобы маму снимали. Он ходил по «Мосфильму», жаловался на мать, отзывался о ней весьма нелицеприятно. Вся его критика сводилась к одному: «Как она могла бросить меня с двумя детьми!» Злословил в ее адрес, мне кажется, чересчур. Ему не хватило человеческих сил принять происходящее спокойно. И дело тут было не в банальной измене, не в том, кто у кого даму увел. Для него трагедией было разрушение семьи. И то, что мать на это все-таки пошла, его потрясло… — А то, что она мечтала вас с Лизой взять к себе, но Басов настраивал детей против нее, называл ее проституткой?
— Как всякая мать, она не хотела с нами расставаться.
