Целых четыре месяца она ночевала под мостом среди бомжей и нищих. Там было много инвалидов, которым Хизер, не брезгуя видом их увечий и омерзительным запахом, всегда помогала. До сих пор она не понимает, откуда в ней, 13-летней девчонке, взялось это сочувствие к калекам? Может, из-за матери? Ее поразило, что здесь никто никого не осуждал. Ты сегодня своровал? Бог тебе судья. Обчистил квартиру? Даже убил? Не нам судить. Мы все равно поделимся с тобой куском хлеба и подвинемся, чтобы дать тебе ночлег. Хизер часто потом говорила в интервью, что у этих людей надо учиться терпимости, да только кто слушал ее рассказы о душевных качествах бомжей! Ее откровения превращали в крикливые заголовки типа «Жена Маккартни спала под мостом!» Не так уж долго она там обитала: ее отыскала мать, Хизер устроилась официанткой, и ее окончательно выбросило во взрослую жизнь.
…— Вы-хо-ди-за-ме-ня-за-муж!
— перекрывая шум турбин взлетающего над Нью-Йорком самолета, прокричал Маккартни в ухо Хизер. Ответить она не успела — в салоне поднялся шум, взволнованные пассажиры припали к окнам: башни-близнецы на Манхэттене окутал густой дым. Было 11 сентября 2001 года. Им ничего не сообщили, лишь то, что самолет срочно идет на посадку. Уже в аэропорту они узнали подробности о трагедии и о том, что несколько минут назад третий самолет с пилотом-смертником врезался в Пентагон. Было не до ответа на предложение руки и сердца. У Макки случился сердечный приступ: Стелла находилась в Нью-Йорке, и отец не мог ей дозвониться. А потом «да» вырвалось как-то само собой. Честно говоря, Хизер сильно поразило то, что Макки накануне свадьбы отказался подписывать брачный контракт: мол, это неромантично и низко, разве они не собираются умереть в один день?
Ну, Хизер, положим, не планировала так укорачивать себе жизнь, однако настаивать не стала. Она, слава богу, стреляный воробей, для нее это не первое замужество, и, вполне возможно, не последнее. Весь мир думает, что она, как акула, ринулась на его деньги, а ведь Хизер сказала в суде правду: «Есть мужчины и побогаче Маккартни!» Не сомневайтесь, она сумела бы их охомутать, будь ей нужны только деньги! Нет, она и вправду увлеклась Макки, он показался ей большим влюбленным ребенком. Несмотря на свою славу, он был совершенно неприкаянным после смерти Линды — 29 лет жена нянчила его, Макки признался, что только одну ночь они провели врозь, и когда ее не стало, он потерялся.
Хизер захотелось его поддержать, вдохнуть в него жизнь, а это уж она умела! Ну а Пол, как всякий муж, конечно, платил ей за это статусом, положением, состоянием, подарками — так ведь это в порядке вещей во все времена, разве нет? То, что их брак будет весьма турбулентным, Хизер поняла еще в том взлетавшем самолете: такие знаки судьбы она умела читать.
Первый удар по семейной лодке нанес, как ни странно, Ларри Кинг, в чье телешоу Хизер, ставшая 11 июня 2002 года леди Маккартни, изо всех сил рвалась попасть. Невозмутимый, вальяжный Ларри позволил Хизер порассуждать о ее благотворительной деятельности в пользу инвалидов и вдруг выстрелил вопросом: «Скажите, миссис Маккартни, а вы занимались когда-нибудь проституцией?» Хизер вздрогнула, потом вскочила, уже открыв рот, чтобы наорать на наглеца, позорящего ее на весь мир, но, вспомнив про свой новый статус, прикусила язык и процедила сквозь зубы: «Вы не в своем уме, Ларри!
Откуда вы взяли эту дичь?»
— Слухи, слухи… — светски улыбнулся Кинг и как ни в чем не бывало продолжил: — В начале 90-х, а, Хизер? Чем вы занимались в начале 90-х?
Чем она занималась в начале 90-х — это ее сугубо личное дело, но в автобиографии под названием «Единственный шаг» она, она… — Хизер стала судорожно припоминать подробности той дичи, что она наваляла в книге, — ну конечно, она же написала, что в те годы была лицом одной косметической фирмы в Париже. Название? Она никому ничего не скажет! В Хизер клокотала ярость.
Господи, так опустить ее перед миллионами зрителей! Была ли она проституткой! Да она даже слов таких не знает. Она боролась за жизнь, за лучшую жизнь, конечно, кто же борется за худшую? Вся ее жизнь — борьба, и вкус битвы кажется ей неизменно сладким. В 15 лет мать с отчимом выставили ее из дому, и она стала жалкой официанткой в клубе на задворках Лондона, ночевала там же, в каморке при клубе, прямо на полу — жалкое зрелище! Смотрелась по утрам в расколовшееся зеркальце в пудренице и мучилась страхом, что судьба забудет ее на этом грязном, вонючем матрасе. «Ну-ка, прекрати распускать нюни! Действуй!» — приказала она себе. Прямо из того убогого бара началось ее восхождение по мужским спинам наверх — ради того, чтобы выжить.
Роскошное пати в дорогом лондонском ресторане, куда однажды ее привела случайная подруга Росс Миллер, раскрыло Хизер глаза на то, что в мире существует настоящая роскошь и ради нее стоит пойти на небольшие уступки.
Девушки, обступившие Хизер в гардеробной, расточали комплименты ее бесподобной фигуре и в ужасе закатывали глаза при виде убогой одежды, белья и дешевой бижутерии. Хизер переодели во что-то нежное, мягкое, надушенное. Спросили, умет ли она танцевать. Да откуда? «Тогда просто виляй бедрами, как кошка виляет хвостом, а главное — изображай на лице райское блаженство», — учила одна из девиц. Хизер, разомлевшую от изысканной еды, которую она никогда в жизни до этого не пробовала, осыпанную конфетти с ног до головы и порозовевшую от шампанского, втолкнули в какую-то комнату с мягкими цветастыми подушками. Это потом она узнает, что перед ней в низком кресле сидел сам Аднан Кашогги, бывший торговец оружием, содержавший европейский гарем из самых красивых женщин.
