Анастасия Воронина: «Постучалась к маме — не открыли»

«Я благодарю Лидию Федосееву-Шукшину за то, что дала мне жизнь».
Нина Мальчик
|
24 Июня 2011

«Ну и кто твой муж?» — поинтересовалась за чаем. Я рассказала. «Н-да! — сделала она гримасу и следом заметила: — Ой, какая у тебя голова неухоженная, надо постричься!» — «Так ведь говорят, беременным не положено». «Ерунда!» — и повела меня в парикмахерскую при гостинице.

Говорить было не о чем, и, прощаясь, мы обе испытывали облегчение. И вдруг мать спохватилась: «Ты крещеная? А то ведь я и в молитвах не могу тебя поминать». Услышав «нет», велела: «Вот тебе двести рублей, иди покрестись». Я не стала доказывать, что в деньгах не нуждаюсь, а просто выполнила наказ, а потом позвонила и отчиталась.

Перед свадьбой я специально поехала в Москву, чтобы пригласить мать. «Ты же понимаешь, это невозможно. Я не хочу видеть твоего отца.

Но вот мой свадебный подарок», — ответила она и вручила мне кольцо и сережки, а Маша и Оля — духи. На этом свидание закончилось. Мы с Нельсоном отметили свадьбу с папой и Светой, а через полгода улетели в Анголу. Так моя неугомонная судьба совершила очередной крутой вираж...

«О, Настья, Лаура-а-а!» — разобрала я в бурном потоке слов, который лился из уст наших многочисленных африканских родственников, когда мы прилетели в Луанду. Никто из них не владел английским и французским, а я не знала португальского. К счастью, сестра мужа, журналистка, хорошо говорила по-русски и служила нам переводчиком.

Семья Нельсона была обеспеченной и жила в огромном доме. Нам выделили комнату, начали угощать, а Лауру восторженно тискали.

К концу недели она уже с ними болтала, а я стала свободно говорить, читать и писать через три месяца.

К этому времени Нельсону, как офицеру, дали дом. Мы обустроились, он каждый день ходил на службу, а мне заняться было нечем. Я исходила всю столицу вдоль и поперек, выучила не только португальский, но и испанский, итальянский. И мне так хотелось какого-то дела! Когда устроилась в строительную фирму, все стало на свои места, если не считать тоски по папе, Свете и брату.

Прошло три года, и стало ясно: здесь, в Африке, я избавилась от чувства, что проживаю чужую судьбу. Казалось, наконец зажила полной и счастливой жизнью. Однако впереди меня ждали страшные испытания.

В Анголе началась гражданская война, и все, что я строила по кирпичику, о чем так мечтала, рухнуло в одночасье. В город въехали танки, рвались снаряды, горели дома и люди — их обливали бензином и поджигали. Иностранцев срочно эвакуировали. Но, клянусь, я бы осталась, если бы не страх за дочь. Только как улетать без мужа? «Почему ты не едешь с нами?!» — изводила я Нельсона. «Пойми, я военный!» — пытался вразумить он. Но мной, так было после смерти бабушки, опять овладело отчаяние: казалось, муж, как и все мои близкие, меня предает. И я потребовала: «Тогда отдай альбом с нашими фотографиями!» «Мало того, что ты уезжаешь, так еще хочешь забрать и это?» — простонал Нельсон. В конце концов он отправил нас в Москву последним советским самолетом, а сам ушел воевать...

Ноябрьская Москва встретила нас ветром и снегом.

А мы с дочкой как были в шортах и вьетнамках, так и приземлились. Пришлось втридорога покупать в Шереметьево какое-то пальто, а Лауре — шубку. В довершение ко всему самолеты в Киев в тот день не летали. Вконец измучившись, я даже мысли не допускала, чтобы позвонить матери и рассказать о своих проблемах. Таксисты заломили за проезд до вокзала двести долларов, и мы уехали в Киев поездом.

Шли дни, от Нельсона не было никаких известий. Я решила, что он погиб. Но эту мысль заглушала другая: теперь ребенок на мне, надо срочно искать работу! Папа нас приютил, но в его семье было сложное финансовое положение: он почти не снимался, Света вообще потеряла работу. Ситуация в стране тоже кардинально изменилась. Уехав из Советского Союза, я вернулась в совершенно другую страну.

Везде царил хаос.

Я не сторонилась никакой работы: торговала на рынке, развозила питание инвалидам. Когда встал вопрос об оздоровлении ребенка, устроилась дворником на базу отдыха в Конче-Заспе. От Нельсона вестей так и не было. Точнее, спустя четыре года я получила письмо, где он писал, что мы скоро встретимся, и очень обрадовалась. Но, приглядевшись к штемпелям на конверте, обнаружила, что оно написано два года назад, и потеряла последнюю надежду.

По примеру многих знакомых я попыталась заняться челночным бизнесом. Заняла денег и отправилась в Пакистан за дешевой кожей. Надеялась ее выгодно перепродать, но вместо этого прогорела. Что делать? Звоню знакомым в Москву и снова прошу дать в долг. А те предлагают другой вариант — дескать, ты привезешь из того же Пакистана два термоса, а мы тебе хорошо заплатим.

Не стану врать — мол, я, такая белая и пушистая, не понимала, что речь идет о криминале. Все понимала. Просто ухватилась за эту возможность, как утопающий за соломинку, и полетела.

На обратном пути, в Ташкенте, мне перерыли весь чемодан, обыскали с собаками, но ничего не нашли. Осталось довезти груз до Москвы. Однако билетов туда не было, и я улетела в Киев. А уж там меня не только трясли, а даже водили к проктологу. Снова ничего не обнаружив, одетый в штатское фээсбэшник зловеще пообещал: «До очень скорого свидания!»

Дома я не находила себе места и смотрела на термосы, как на атомные бомбы. А тут еще москвичи звонят — где же ты?

И я, не сомкнув ночью глаз, отправилась в путь.

Украинскую таможню прошла нормально. А на российской в мое купе зашел фээсбэшник, взял термос, уронил его со словами: «Ой, упал!» — и оттуда посыпался порошок. Возле поезда уже стояла машина. «К кому вы ехали в Москву?» — «К сестре». — «Да знаем мы вашу сестру, она сегодня двойню родила. Вы уже сто лет не общаетесь!» Вот тут я окончательно поняла, что меня подставили — как мелкая сошка, я отвлекала внимание от крупной партии наркотиков.

На следующий день ко мне на свидание приехал папа. Он нервно курил, чего не делал много лет, и все твердил: «Береги здоровье, сейчас это главное!» Потом следователи мне рассказали, какой вопрос им задал мой вконец отчаявшийся отец: «Моей дочери грозит смертная казнь?»

Потеряв отца в 6 лет, дочь обрела его только в 16.  Приехав в Москву на стажировку, Нельсон разыскал нас. Лаура с отцом и сыном Мартином
Потеряв отца в 6 лет, дочь обрела его только в 16. Приехав в Москву на стажировку, Нельсон разыскал нас. Лаура с отцом и сыном Мартином
Фото: Фото из архива А. Ворониной
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог