Он продолжал верить, даже когда на глазах у них с братом Кейси развалился брак их родителей. «Я не понимаю, в чем радость случайных связей, — говорил Бен. — Знакомства-одноночки всегда оставляли в моей душе черные дыры, казались чем-то невероятно циничным. Даже секс не приносил удовлетворения, потому что чтобы лечь с женщиной в постель, я должен чувствовать что-то к этой женщине и лелеять надежду, что у нас настоящие отношения».
Самый страшный момент в его жизни — когда ему показалось, что «дело Беннифер» уничтожило его окончательно и бесповоротно, превратило в прокаженного, — тоже был связан с женщиной. Вскоре после разрыва с Лопес на благотворительном обеде он познакомился с привлекательной начинающей бизнес-леди из Бостона Энцой Самбатаро.
Девушка показалась ему интересной и милой, к тому же Бен очень серьезно отнесся к совету Мэтта Дэймона «забыть об актрисах и встречаться только с женщинами «нормальных» профессий». Они с Энцой обменялись телефонами, сходили на бейсбольный матч, провели в свиданиях два счастливых месяца, а потом желтый журнал поведал почтеннейшей публике, что у новой подруги Бена Аффлека — криминальное прошлое.
— Мне было шестнадцать лет, — рыдала Энца, размахивая перед носом знаменитого бойфренда свернутым журналом. — Мне выписали штраф за превышение скорости, а я его не оплатила, потому что побоялась сказать родителям. Меня вызвали в полицию, сфотографировали в фас и профиль, отобрали права.
А тут такой заголовок, как будто я — маньяк-убийца!
— Прости, — бормотал Бен, пораженный ужасной мыслью, что отныне пресса будет разбирать на атомы всех, кто с ним соприкасается.
— Ты не виноват. — Девушка утерла слезы, решительно шмыгнула носиком. — Жаль только, что теперь придется объясняться с работодателями, клиентами, друзьями, доказывать, что я — не закоренелая преступница. И знаешь что… Ты очень хороший парень, добрый, смешной, но нам лучше перестать встречаться. Я не хочу жить в твоей тени, не хочу потерять интересную работу, семью и рассудок из-за внимания, которое ты ко мне привлекаешь.
Несмотря на то что, по словам той же Энцы, Бену с его даром убеждения была прямая дорога в политику или коммерцию, убедить девушку дать ему шанс актер не смог.
Оставалось только еще раз извиниться и уйти. Шарахаясь от прохожих, Бен в панике бродил по темным улицам Бостона. «Я чувствовал себя ходячим кошмаром, который приносит всем несчастье, — вспоминал он. — Вас сфотографируют рядом со мной на бейсбольном матче, и «National Enquirer» раскопает каждую мелочь в истории вашей семьи. Кто на такое согласится? Если бы я в тот момент встретил себя, то перебежал бы на другую сторону улицы. Я понял, что мне нужно залечь на дно и понадеяться, что со временем обо мне все забудут, если я хочу еще когда-либо найти женщину, которая не испугается отношений со мной».
Однако Бену не пришлось затаиться надолго, потому что такая женщина в его жизни уже была. Он познакомился с Дженнифер Гарнер на съемках фильма «Сорвиголова» в 2003 году.
В тот момент она еще состояла в браке с актером Скоттом Фоли, а Бен готовился пойти под венец с Дженнифер Лопес, хотя его и терзали смутные сомнения. И дело было не только в папарацци.
— Что это? — спросил он в один прекрасный вечер, когда возлюбленная бросила на кровать рядом с ним многостраничный документ.
— Брачное соглашение. — Джей Ло решительно скрестила смуглые руки на груди поверх золотистого пеньюара, словно приглашая Бена сначала подумать о важном, а уже потом раздевать ее взглядом.
Бен пробежал глазами несколько строк и посуровел, словно ему на пике приятного щекотного предвкушения сунули под одеяло ведерко со льдом.
«Штраф за измену — пять миллионов долларов, — читал он, отказываясь верить тому, что читал. — Штраф за вранье — один миллион долларов. Занятия сексом — не менее четырех раз в неделю…»
— Какой штраф? — спросил Бен вслух.
— За что? — Она подошла. — Где ты читаешь?
— Вот здесь, — актер подчеркнул пальцем строчку. — Я еще не дошел до места, где мне предписывается носить ошейник с поводком установленной длины.
— Не преувеличивай. Это разумные требования.
— Видишь ли, милая, я-то думал, что мы любим друг друга… И вот это, — он потряс документом, — не вписывается в мои представления о любви.
— Ну конечно, я люблю тебя, дурачок.
