Она мечтала дать им образование, вырастить из них уважаемых людей, поэтому как одержимая копила деньги, отказывая себе во всем. Отсюда и некоторая прижимистость: у Юньфата язык не повернется упрекнуть мать в попытке экономить его несметные богатства на каких-то не стоящих внимания мелочах.
Да, слова у мадам Чань Лайфон никогда не расходились с делом… Едва она взяла вопрос с ребенком под свой контроль, отчаявшись дождаться инициативы от сына, Юньфат сразу понял: сопротивление бесполезно.
Оставалось решить только одну проблему — и он предвидел неприятности, потому что, по логике, с решения этой проблемы стоило бы начать.
— Что сказал тебе человек, которого прислал Чарли Хьюн? — спрашивает мать.
— Что не видит никаких препятствий. Он не представляет, чтобы молодая амбициозная женщина отказалась от миллиона долларов.
— Поосторожнее с амбициозными женщинами, сын, — ворчит старушка. — Нам довольно той, на которой ты женат.
— Мама, я думал, вы с Жасмин больше не ссоритесь.
— Не ссоримся, — Лайфон поправляет наманикюренными пальцами седую прядь.
— Я по-прежнему считаю, что ты имел полное право с ней развестись, когда узнал, что она не собирается рожать тебе детей. Но ты не захотел, и я уважаю твое решение. Скажи мне, неужели ты так любишь эту транжиру, Маленький Пес?
— Мама, — темные глаза Юньфата с мольбой обращаются к матери. — Пожалуйста. Я двадцать лет прожил между вами как между молотом и наковальней. Я устал постоянно находиться в зоне военных действий. Мне всей оставшейся жизни не хватит, чтобы от этого отдохнуть.
— Ничего этого не было бы, научись Жасмин оказывать мне надлежащее уважение и слушать, что я ей говорю, — Лайфон встала на цыпочки, чтобы потрепать сына по щеке. — Ты сказал ей, что мы ищем суррогатную мать для вашего ребенка?
Юньфат тяжело вздохнул и на секунду действительно стал похож на пса — большого грустного сенбернара.
Он должен был поговорить с женой до обращения к Чарли Хьюну с такой деликатной просьбой. Но... не набрался мужества. Актер, переигравший в кино столько авторитетных фигур — от мафиози до королей и императоров, в собственном доме боится сделать хоть один неверный шаг и случайно нарушить хрупкое перемирие, наконец-то воцарившееся между его женой и матерью. Он слишком хорошо помнит, какой ценой оно ему досталось….
Те четыре с лишним месяца в 1991 году Юньфат до сих пор считает самыми счастливыми в своей жизни. Жасмин ждала ребенка, врачи сказали, что у них будет девочка. Первая из троих детей, о которых он мечтал. Актер взялся самолично переделывать одну из комнат особняка под детскую…
— Твоя жена ведет себя недостойно, — ворчала Лайфон, подавая гвозди стоявшему на табурете сыну.
— Я слышу, как она все время требует от тебя: хочу то, хочу се... То грубит, то кричит, то плачет. Ты бы объяснил ей, что беременность — не повод сводить всех вокруг с ума капризами. Женщина создана, чтобы рожать детей. Она не должна ставить себе это в заслугу или требовать особого отношения только потому, что на пятом году брака ей все-таки удалось забеременеть.
— Я не буду ничего ей объяснять, — кажется, впервые в жизни Юньфат мягко, но все-таки возразил матери. — Пойми, это гормоны.
— В мое время женщина не имела права слушать гормоны, — настаивала старушка.
— Она слушала мужа и старших. Твоя жена избалована, она не привыкла сдерживать себя ни в чем: ни в словах, ни в эмоциях, ни в расходах. И ты этому только потакаешь.
— Не понимаю, чего ты добиваешься. — Казалось, в те дни ничто не могло вывести Юньфата из себя, так он был счастлив, но Лайфон имела хорошие шансы нарушить душевное равновесие сына. — Чтобы я остался один? Ты не хотела, чтобы я женился на актрисах, потому что они все распутницы. Я взял жену из хорошей семьи, умную, образованную, порядочную, но ты все равно недовольна, тебе она кажется избалованной. Почему? Потому что у нее было благополучное детство, она не нуждалась, ей не было тяжело? Разве это недостаток, которого нужно стыдиться? Разве ребенок, который рос в комфорте и богатстве, как будет расти твоя внучка, обязательно должен стать плохим человеком?
Лайфон молча пожала плечами.
