Поль Сезанн: Яблоки раздора

Чем бы Сезанны ни занимались в этой жизни, они делают это так, как будто идут наперекор всему свету...
Антонина Варьяш
|
22 Декабря 2011
В этой студии в своем доме в Экс-ан-Провансе Сезанн работал долгие годы
В этой студии в своем доме в Экс-ан-Провансе Сезанн работал долгие годы
Фото: Fotodom

За двадцать пять лет, прожитых с Сезанном, она и в самом деле научилась «быть яблоком». Вот только он не успел заметить, когда из этого яблока ушли солнце и аромат. Пока он писал эти портреты, Ортанс старилась на съемных квартирах, перелицовывала свои ношеные платья и привыкала не обращать внимания на словечко «потаскуха», летящее ей вслед из уст домовладельца, вовремя не получившего свою плату.

Как яблоко окружает себя кожурой, так и Ортанс годами окружала себя броней безразличия к Полю и его творчеству, тем единственно спасительным безразличием, которое одно и могло помочь ей пережить его депрессии, припадки страшного гнева, трусость...

Даже когда Луи-Огюст, вскрыв адресованное сыну письмо, прочитал там слова привета, которые какой-то простодушный приятель передавал «мадам Сезанн», Поль продолжал все отрицать.

И лишь тайком слал отчаянные письма Золя, прося разбогатевшего друга ссудить 60 франков своей гражданской жене, как в мышеловке запертой в дешевой марсельской квартире вместе с их заболевшим сынишкой.

Конечно, Эмиль помог. Он изо всех сил старался быть отзывчивым, его Эмиль. Как мог, гасил в глазах торжество по поводу собственных успехов, приглашая одетого в линялый пиджак Сезанна к своему полному изысканных блюд столу, щепетильно следил за тем, чтобы собравшиеся в гостиной значительные персоны не оскорбили его ранимого друга непониманием и насмешками. И утверждал, что только ради его же, Поля, спокойствия запер в шкаф, подальше от посторонних взглядов, полотна, некогда подаренные ему товарищем юности.

На стенах виллы царили картины мэтров из Салона...

Тысячу раз Поль говорил себе, что в отличие от него самого друг не мог рассчитывать даже на те крохи, которые сам Сезанн получал от отца, что для Эмиля успех всегда измерялся деньгами, которые позволят ему содержать жену и больную мать. Но на душе было тошно из-за этих бронзовых подсвечников, мопсов, презрительного взгляда кокетливой горничной, провожающий пришедшего не вовремя Поля, и самодовольства бывшей цветочницы, ставшей теперь «мадам Золя». Только яблоки, бесконечные, бессчетные яблоки, которыми Сезанн без устали расписывал свои холсты, помогали ему удерживать в памяти образ того смущенного мальчугана, который протянул ему когда-то на школьном дворе корзинку, полную ароматных плодов.

Поль бережно расправил руками очередной холст.

Этот натюрморт с яблоками, лежащими в плетеной корзине, он закончил весной 1886-го, в то утро, когда написал свое последнее письмо Золя. Их многолетняя дружба, так ненавистная когда-то Луи-Огюсту, оборвалась в один день. Тот самый, когда Эмиль прислал Полю экземпляр своего нового романа «Творчество», романа о художнике-неудачнике Клоде Лантье, кончающем жизнь самоубийством среди своих непризнанных полотен... Лгать в своих книгах в отличие от своей гостиной Эмиль не умел. Даже он больше не верил ни в Поля, ни в его талант.

Что ж, по крайней мере натюрморт удался, и выставку мсье Воллара он, несомненно, украсит.

Неловко повернувшись, художник смахнул на пол старую папку с рисунками, и один из рассыпавшихся листов упал оборотом вверх. «Я видел вас, и вы позволили мне себя поцеловать...» Господи, ну это уже слишком! Мсье Воллару не нужны рисунки. Да и ему самому давно пора сжечь этот листок в печке… Адресатка, которой он в смятении когда-то набрасывал это неотправленное письмо, давно думать о нем забыла. Зачем вообще все это было? Он, столько лет не желавший давать Ортанс даже ничтожного повода для ревности и раскачивать их и без того утлую семейную лодку, он, столько лет из экономии и ради спокойствия жены рисовавший свои «ню» только со старых гравюр и скабрезных открыток, вдруг накинулся с поцелуями на дебелую горничную. А когда Мари, по-прежнему неусыпно бдившая за братом, рассчитала девицу, уехал из Жа, метался, умоляя друзей быть посредниками в их переписке, которая так и не состоялась.

Насмерть перепуганная его внезапной страстью, девушка ни разу ему не написала. Три месяца длилось это безумие и закончилось так же внезапно, как и началось. Ортанс сама нашла его у Ренуаров и уговорила вернуться в Прованс.

Следующей весной они с Полем наконец зарегистрировали свой брак в мэрии Экса и обвенчались. После нелепой истории с горничной даже Луи-Огюст предпочел не возражать. А в октябре того же, 1886 года старого банкира не стало. Отныне Поль мог считать себя богатым человеком...

Так что пусть мсье Воллар не воображает, что прельстил его посулами будущих барышей. Полю Сезанну на них плевать! Тогда зачем ему вообще нужна эта выставка?

А вот пусть мсье Воллар, заваривший всю кашу, и ответит теперь на этот вопрос. И Поль принялся методично скручивать в рулоны отобранные холсты...

В ноябре 1895 года Амбруаз Воллар получил с почтовой посылкой из Марселя сто пятьдесят полотен. Белый багет, которым он решил обрамить их, шел по два су за метр, но плотник учел объем заказа и согласился дать Воллару на два дня еще и своего подмастерья, чтобы тот сколотил подрамники. Мальчишка ловко орудовал молотком и очень гордился своей ролью «служителя муз». В декабре 1895 года выставка была открыта.

Амбруазу Воллару удалось то, во что, в сущности, уже никто не верил — превратить Поля Сезанна из мастера, почитаемого лишь горсткой эстетов, в художника, ставшего кумиром целого поколения.

1 2 3 4 5 6 7 8
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог