На всякий случай. Уж больно коварен режиссер! Натали сама предложила это Миле. Мак поддержал их идею. Вечерами он массировал Миле плечи, ноги, все ее хрупкое измученное тело, кормил ужином, укладывал спать. Возможно, только он один из них понимал, что этот фильм — не проходная история. Роль Черного лебедя вызовет фурор и привлечет внимание к Миле. Маку не нужно было объяснять, что это означает. Их жизнь изменится безвозвратно.
Все так и случилось. Грандиозный успех фильма на Венецианском фестивале, отличный бокс-офис, хвалебные рецензии, «Золотой глобус», «Оскар»… У Натали развивался роман с ее хореографом, а Мак теперь редко готовил ужины — просто потому, что из-за нынешнего суматошного графика Милы их некому стало есть. Причиной их постепенного отдаления друг от друга и разрыва стал даже не ее новый статус звезды — скорее просто невозможность вести ту самую простую жизнь, которая обоим так нравилась прежде.
Выгуливать вместе собак, плакать, когда Одри или Торти заболевали, читать друг другу книги... Несколько лет назад, когда Мак рассказал ей, что дружит с Майклом Джексоном, горячо поддерживает его и даже является крестным сына, у Милы округлись глаза. Но он все ей объяснил. Общественное мнение — как и в случае с самим Маком — еще не истина в последней инстанции. Майкл тоже во многом жертва — родителей, денег, славы, успеха, пристального внимания публики… Мила тогда поехала вместе с Калкином на эти судебные слушания по делу о растлении малолетних, хотя кто только ее не отговаривал. В 2004 году, вернувшись со съемок, она узнала, что Макалея арестовали за хранение марихуаны: он ехал в машине, его остановила полиция и обнаружила траву в бардачке.
Мила не стала ему ничего выговаривать — Мак взрослый, и она не будет унижать его нотациями.
Иногда они по-прежнему выбирались из дома в любимую бильярдную Мака. Тот в бейсболке, надвинутой на самые глаза, майке с названием любимой бейсбольной команды выбирал шар для удара. Мила натирала свой кий мелом. Она никогда не была заядлой спортсменкой, но вместе с Маком с удовольствием болела у телевизора за его любимые бейсбольные и баскетбольные команды, промочив горло пивом, снова и снова отчаянно вопила и топала ногами. А когда они ходили на стадион, то садились на «галерке», там, где ни одному папарацци не пришло бы в голову их искать — для этого существуют vip- зоны.
Калкина по-прежнему, несмотря на крайне редкое и, увы, малоудачное появление в кино, узнавали везде и всегда.
Вот и тогда в бильярдной какая-то женщина подошла к их столу и уставилась на Макалея как на неодушевленный предмет. Мак повернулся к ней: «Мне кажется, вы на меня пялитесь…» — «О, но ведь вы же тот самый Макалей…» — «Отнюдь не тот. Были времена и получше». Мила сначала всполошилась — не слишком ли грубо? Но потом расхохоталась — как остроумно он отшил эту нахальную бабенку.
— Дело не в том, что люди такие злые. Они просто рабы стереотипов. Раз я «бывшая звезда», значит, обязан терпеть их любопытство и непременно должен лучиться радостью, что меня кто-то узнал, — пожал плечами Мак.
