Сумеречная сага Стефани Майер

Миссис Майер все так же аккуратно посещает церковь и делает все, чтобы выглядеть обычной мормонской женой.
Пэгги Лу
|
27 Сентября 2010

Ее родители, Стивен и Кэнди Морган, переехали из Хартфорда, столицы штата Коннектикут, где родилась Стеф, в глухую аризонскую провинцию, потому что здесь, в Финиксе, мормонская община была крепкой и не бросала своих на произвол судьбы. Отцу помогли найти хорошую работу, детей устроили в школу. Взамен требовалось отдавать в общину десятую часть доходов и делать посильные пожертвования. Маленькой Стеф казались обычным делом еженедельные походы в красивую белую церковь, возвышавшуюся над всеми другими постройками городка, вечерние домашние «уроки», которые устраивал отец, толкуя домашним главы священной Книги Мормона. Привыкла она и к тому, что отец запретил смотреть телевизор (исключение делалось только в воскресенье с шести до восьми вечера), и к ношению белого священного белья — символу постоянного поклонения богу.

Прихожанам полагалось надевать его на голое тело и только поверх натягивать обычное. Привыкла Стеф и к неизменным длинным юбкам, и к тщательно зачесанным волосам — в ее школе так выглядели практически все девочки.

Когда Стефани подросла, ее отдали в другую школу, что находилась в близлежащем городке. Это учебное заведение уже не относилось к ведению мормонской епархии. Шок — вот что испытывала здесь семнадцатилетняя Стеф в первые месяцы. Но отец твердил, что светская школа — это проверка на силу духа. Теперь ее окружали подростки в шортах и майках до пупа, длинноволосые, шумные и безбашенные. Ее ровесницы открыто ходили в обнимку с парнями, не стесняясь, целовались во дворе школы после уроков, бегали в кафе, тайком попивали пиво.

Нелепо одетая, гладко причесанная толстушка Стеф тут же превратилась в мишень для насмешек. К тому же она влюбилась в «язычника» (так дома называли всех немормонов), сидящего с ней на математике за одной партой. Джон, высокий курносый мальчишка с добродушной улыбкой, не такой язвительный, как большинство однокашников, сразил ее тем, что перед уроком, заметив застенчивый взгляд девочки, протянул бутылку кока-колы: «Хочешь? На, держи!» Отказаться было выше ее сил, и Стеф сделала глоточек, поморщившись, как от отравы. «Ты что, никогда в жизни не пробовала колу?» — изумленно присвистнул парень. Стеф пристыженно кивнула. В ее семье не пили ни чай, ни кофе, ни кока-колу, ни тем более алкоголь — ничего из того, чем наслаждался весь остальной мир.

Она сохла по Джону, как любая впервые влюбившаяся девчонка; придя в школу, первым делом искала взглядом в толпе его долговязую фигуру, до слез огорчалась, если он пропускал математику. Однажды Джон резко затормозил перед ней на своем отчаянно ревущем мотоцикле и предложил подвезти. Запутавшись от волнения в лямках рюкзака с книгами, Стеф неуклюже кинулась к заднему сиденью и неловко пристроилась боком — сесть верхом мешала длинная юбка. «Держись за меня», — скомандовал Джон. Стеф крепко обхватила его, а когда поняла, что делает, было уже поздно, преступление свершилось... Перед глазами возникло лицо отца, в ушах зазвучало сызмальства вбитое в голову правило: до представителя противоположного пола крайне нежелательно и даже предосудительно дотрагиваться до свадьбы. Когда Джон предложил ей прокатиться в следующий раз, она испуганно затрясла головой.

В конце концов Джон, как и все остальные, стал смеяться над ней и однажды огорошил на математике запиской: «Я теперь все про вас знаю! У твоего отца сколько жен?» Стеф молча проглотила обиду, собрала учебники и пулей вылетела из класса. Теперь она повзрослела и знает, что многоженство основателя Церкви Иисуса Христа святых последних дней Джозефа Смита и его последователей считается самым скользким местом в толковании их религии. За это самое многоженство, а заодно и за нарушение федеральных законов Смита посадили в тюрьму. 25 июня 1844 года разъяренная толпа, штурмовавшая тюрьму, расстреляла его с братом. Отец Стеф и церковные учителя называли его мучеником за веру, а случившееся — преступлением язычников. Наверное, так оно и было, но Стеф слышала, что в Америке по сей день есть мормонские общины, практикующие многоженство.

Эти люди казались ей психами.

Вместо того чтобы поскорее выбросить обидчика из головы, Стеф устроила сцену родителям, заявив, что хочет быть «как все» и делать то же, что и другие девчонки. И, разумеется, заработала наказание: отец запретил три месяца выходить из своей комнаты. Только в школу. Сестры жалели ее и тайком носили запрещенные отцом книги. Стеф зачитала до дыр любимых Шарлотту и Эмили Бронте, Джейн Остин и «Ромео и Джульетту». Ох, что было, когда Стив Морган нашел эти книги у нее под матрасом! Но отец не знал главного преступления дочери: она предавалась мечтам о Джоне. Как садится на мотоцикл, прижимается к его взмокшей майке. Они приезжают на поляну среди цветущих кактусов, а потом… Какое счастье, что ни отец, ни муж Кристиан не могут подслушать ее мысли и подсмотреть ее фантазии!

Ведь сейчас она точно так же мечтает об Эдварде...

Эдвард — полная противоположность Кристиану: он нежный, заботливый и ради любви готов на все. А у ее мужа, как и у отца, в голове только благочестивое, правильное и пристойное. Кристиан — домашние звали его Панчо — с четырех лет был похож на маленького старичка: серьезный, неулыбчивый. Он родился в крепкой мормонской семье, и отец Стеф всегда видел в нем будущего зятя. Пока Стеф училась на младших курсах мормонского университета Брайхем Янг, Панчо исчез из поля ее зрения: на два года он уезжал миссионером в Чили. Вернувшись, Панчо деловито, как нечто само собой разумеющееся, сделал Стеф предложение. Признался, что сорок дней молился и ждал божественного «вдохновения» — так выбирать невесту учили в церкви.

Родителей Стеф он уже поставил в известность, и те, разумеется, «за».

Но разве о такой любви и таком предложении она мечтала?! У нее, по-прежнему толстой и неуклюжей, как в школе, до сих пор не было бойфренда, и она завистливо смотрела на соблазнительные девичьи наряды, бесшабашное студенческое веселье и надеялась неизвестно на что. А тут этот долговязый Панчо… Он одевался как миссионеры за границей — в любую погоду в ослепительно белые рубашки и черные брюки, усвоил миссионерскую манеру разговора — сдержанную и чуть назидательную. Всегда смотрел прямо в глаза и был чрезвычайно предупредителен: вставал, если входила женщина, придвигал ей стул, открывал перед ней дверь, следовал справа от нее, отстав на шаг….

1 2 3 4 5 6
Подпишись на наш канал в Telegram
Хочу похудеть, но заедаю стресс
Как справиться с лишним весом, когда все идет наперекосяк

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог