Мне очень хотелось вновь почувствовать себя маленькой. Он меня, кстати, так и называл — Маленькая. Мама смеялась, наблюдая наши телячьи нежности. Папа, например, за что-нибудь рассердится на меня, маме выговаривает. Она в ответ: «Вот пойди и сам ей скажи». Он до двери доходит, и вся его злость улетучивается: «Кариночка, доченька…»
Я всегда боялась его расстроить, не дай бог сердечный приступ случится. Как-то мы с подружкой зажигали допоздна. Я не стала ночью звонить, родителей беспокоить. Утром подхожу к лифту, а из него выходит папа — белый как стена, постаревший лет на сто пятьдесят. «Прости…» — только я и прошептала.
Наверное, я росла с «комплексом Электры»: влюблялась в мужчин гораздо старше себя.
Папа переживал все мои романы, словно это происходило с ним, я ведь от него ничего не скрывала. Помню, лет в пятнадцать влюбилась в артиста оперетты Александра Маркелова. Ныне он народный артист. Старше меня… на тридцать лет! И что, вы думаете, сделал папа? Как пионер, ходил со мной на все спектакли и слушал бесконечные арии «Без женщин жить нельзя на свете». Как-то к нему подходит директор театра: «Спартак, в театре шухер. Ты что-нибудь ставить собираешься? Каждый день у нас сидишь».— «Да я тут с дочкой…» Потом у нас с Маркеловым был долгий роман. Я его обманула, что мне уже шестнадцать. Папа переживал, мама была в шоке…
В институте у меня случилась несчастная любовь. Я забеременела, а парень меня бросил. Решила сделать аборт.
Так вот, в больницу со мной поехал папа. Ну какой отец поедет с дочкой на аборт?! Он очень волновался за меня, даже пытался остановить: «Если решишь оставить ребенка, я воспитаю...» Когда нянечки меня уводили, он плакал вместе со мной, понимал, как я боюсь…
— В 90-е годы наступили тяжелые времена для артистов. Как ваш отец выживал в этих условиях?
— Когда с работой начались проблемы, папа ездил по стране с программой «Юморина», где-то снимался, играл в антрепризах. Крутился как мог… А потом у нас сгорела дача!
Дом в дачном кооперативе КГБ был деревянный. Папа купил его в 89-м за копейки у людей, уезжавших на ПМЖ в Израиль. Он обустроил домик, провел водопровод и канализацию, починил крышу.
А на зиму пустил пожить приятеля — тот от жены ушел... Как потом выяснилось, приятель не горевал, водил к себе молоденьких девиц. Вот они-то дачу и подожгли. Соседка, увидев, как крыша занялась пламенем, кинулась к дому, а навстречу ей бегут две девчонки. Она кричит: «Звоните в пожарную! Дача Мишулина горит!» Те оторопели: «Как Мишулина? Почему Мишулина?» Думали, что это дача их ухажера. На допросе обе показали, через какое окно залезли в дом, где кухня, где спальня... И плача, признались: мол, решили отомстить этому козлу: «Обещал любовь до гроба, а сам водит всех подряд!» Спустя время вдруг резко изменили показания: ничего не видели, ничего не знаем. Папе намекнули, что у одной из этих девочек очень крутой отец. И дело замяли. «Хотите потерять двадцать лет жизни — судитесь», — сказал папе следователь...
Если бы не предвыборная кампания Ельцина, папа вряд ли смог бы восстановить дом. Он ездил по стране с выступлениями и на эти деньги отстроил кирпичную дачу. Тут мы все и живем… Слава богу, папа тоже успел пожить в этом доме. И даже внучку здесь понянчил... Когда родилась моя дочка Кристина, отец начал вести дневник. Каждый день писал малышке, которая агукала в коляске: «Привет, моя любимая Кристиночка! Тебе уже два месяца. Сегодня я играю в спектакле о Карлсоне. Когда ты вырастешь, поведу тебя в театр…»
— А кто отец вашего ребенка?
— Так получилось, что я вышла замуж... тайно от родителей. Папа недолюбливал Олега, страшно боялся, что тот, не имея московской прописки, отсудит у меня квартиру. Даже когда я забеременела, папа не настаивал, чтобы мы расписались.
Мы с Олегом поженились, но я продолжала жить дома. Прятала от родителей паспорт, врала, что мы с Олегом просто встречаемся. Но тайна все-таки выплыла наружу. Когда родилась Кристина и встал вопрос о ее прописке, папа пошел в милицию за справкой, а начальник паспортного стола ему говорит: «Ваша дочка замужем. Нужно взять разрешение у ее мужа». У папы случился обморок. Он мне это очень долго вспоминал, даже когда мы с Олегом расстались…
Как жаль, что мой нынешний муж Володя не знаком с папой! Они очень похожи. И история нашей любви тоже похожа на родительскую…
Я уже год работала в театре на Перовской. Папа предлагал перейти в Сатиру, но я была максималисткой и не хотела, чтобы обо мне говорили «блатная».
А он страшно обижался. С Володей мы год работали в своем театре бок о бок и не замечали друг друга. Однажды, отправившись на гастроли, оказались в одном купе. Вова взял гитару, запел, и я… влюбилась. Но я была тогда замужем, Володя тоже оказался несвободен. Он пришел ко мне через полгода (как когда-то папа к маме), и больше мы не расставались.
Мы нашли друг друга в год, когда я потеряла отца. Папы не стало, я не хотела жить. Однажды чуть не выскочила на полном ходу из «маршрутки», меня за ворот куртки буквально на ходу затащили обратно. Надавали по щекам, чтобы успокоилась. Если бы не Володя, не знаю, что со мной было бы. Порой даже кажется, что это папа мне его послал...
Летом папа лег в клинику на плановое обследование. Все вроде бы нормально.
