Его невозможно было уговорить сыграть даже в «дурака»! Когда-то на него произвела неизгладимое впечатление совершенно жуткая история. Они с мамой шли домой, а во дворе за дощатым столом компания мужиков резалась в карты. И он своими глазами видел, как за долг проигравшему… отрубили палец!!!
— А кто по знаку зодиака был ваш отец?
— Это еще одна отцовская тайна. В метрике дата рождения записана правильно — 22 апреля, а в паспорте папа ее изменил на 22 октября.
И вот почему. В молодости он много сочинял: романы, пьесы, рассказы.
Как-то в театральном общежитии в Калинине вдруг вскочил посреди ночи, оттого что ему приснился какой-то сюжет. Кинулся записывать, а бумаги нет. На стене висит портрет Сталина... Папа снял его и на обороте быстро застрочил, не думая, что его могут за это расстрелять... (Кстати, этот портрет, на обороте которого написан отрывок папиного романа о революции «Золотой гроб», хранится у нас до сих пор.)
Дальше — самое интересное. Папа рассказывал: однажды под утро, когда он с упоением писал свой роман, из шкафа вышла женщина в черном и сказала следующее: «Спартак, берегись! Если больше пяти человек узнают дату твоего рождения, а хоть одно произведение будет опубликовано, ты умрешь!» И исчезла… Папа до конца жизни был уверен, что ему это не померещилось.
Он страшно боялся предсказания и, получая паспорт, исправил дату рождения. Все это, конечно, похоже на сказку, но, хотите верьте, хотите нет, когда спустя много лет папа опубликовал маленький рассказик, он…тут же заболел.
Вообще папа не любил справлять свой день рождения. Даже подарки не принимал. Исчезал в этот день, скрываясь ото всех на даче. Сядем, выпьем по бокалу шампанского, и все. Мамин же день рождения он всегда отмечал по полной программе. А на мои первые именины пригласил в ресторан человек двести!
Помню, Александр Анатольевич Ширвиндт хотел отметить семидесятилетие папы с размахом. Все как положено: юбиляр сидит на сцене, а вокруг речи, тосты, поздравления... Папа в какой-то момент заколебался: «Может, согласиться?
А мне машину подарят?» Потом подумал-подумал и сказал: «Если не подарят, чего я буду юбилей устраивать?» В итоге его еле уломали хотя бы накрыть столы в театральном буфете. А машину так и не подарили…
Папа всю жизнь ездил на «пятерке». Когда у меня появилась «Тойота», даже плюнул от возмущения: «Ну что это за машина? Я должен чувствовать тормоз, газ, наконец, коробку, а тут ерунда какая-то!» Как-то раз выходим с ним из театра. У служебного входа стоят два человека. Один другого в бок толкает: «Смотри, вон Мишулин идет!» — «Да нет, не он». — «А я тебе говорю — он! Из «Сатиры» вышел». Мы подходим к папиной «пятерке». И тут второй торжествующе говорит первому: «Ну я же говорил: не он!» Ну как можно поверить, что народный артист ездит на такой машине! А он хранил своей любимой «пятерке» верность.
И так к ней прикипел душой, часами пропадал в автосервисе, чинил «старушку».
— А в отношениях с женщинами Спартак Васильевич тоже был однолюбом?
— В молодые годы, конечно, погулял. А как женился на маме — все! Я уверена, он был ей очень предан...
Помню, сидим с ним как-то за рюмочкой, и я его допрашиваю: «Пап, какой ты был в молодости?» — «Да я все больше читал, писал, учился…» — «Ой, да ладно тебе! Ну расскажи!» И папа признался, что у него было много женщин. Рассказал, что когда жил в общежитии Театра Сатиры, все соседи знали: если в комнате Мишулина врубалась на полную громкость Первая симфония Чайковского — значит, у него в гостях дама.
В Калинине у отца была гражданская жена, Римма Гавриловна Солнцева, актриса драматического театра, в котором они вместе тогда работали. Серьезная, властная женщина, она часто устраивала молодому мужу истерики с битьем посуды. А папа ее любил… Они достаточно долго жили вместе, потом Римма Гавриловна влюбилась в одного актера и уехала с ним в Латвию, бросив папу. Для него это был страшный удар...
Сейчас Римма Гавриловна преподает в «Щепке». Она, кстати, помогала мне туда поступить. Папа со дня моего рождения мечтал, чтобы дочка стала актрисой. Сам со мной заниматься не мог: мгновенно срывался на крик — вот и решил отвести дочку к бывшей жене. Помню, поднимаемся по лестнице, Римма Гавриловна выходит из аудитории, а за ней из всех щелей любопытные головы студентов торчат.
