Сидела дома и замазывала «тональником» очередной «бланш» под глазом. Самое ужасное —это стало обыденным делом. Жора даже не просил потом прощения, будто так и надо… Я стала играть роль жертвы. Но я его любила и не осознавала этого…
Жора утром отсыпался, а вечером как на работу шел в ЦДРИ. Там Жору страшно любили и всегда угощали. Своих-то денег у него никогда не было. Постепенно вся моя жизнь превратилась в процесс «утаскивания» Жоры с пьянок. «Ну пойдем домой! Пойдем, Жора, ну пойдем!» — просто песня какая-то! А он не уходил и не уходил: «Еще полчасика... Еще час... Подожди... Сейчас!» Я сидела и пила с мужиками — один бокал, за ним второй, потом третий. Пока не поймала себя на мысли: «Лиза, прекрати! Сопьешься!» Однажды Марат (мы с ним уже стали встречаться) признался: «Знаешь, в первый раз я тебя увидел в ЦДРИ в компании пьяных мужиков.
Ты сидела рядом с Жорой и тормошила его. Мне так тебя стало жалко!» А я прекрасно помню свое тогдашнее состояние — больше всего я боялась, что муж напьется и проспит все станции метро. Денег на такси у нас не было. А на следующий день мне рано на работу вставать. Бывали случаи, когда я тащила его бездыханное тело на себе по эскалатору под сочувствующие взгляды милиционеров.
Марат в ту пору учился рядом в «Щепке» и частенько забегал в буфет ЦДРИ. Я же была так занята Жорой, что его не замечала. Мне даже в голову не приходило, что могу у кого-то вызвать жалость. Это ведь так естественно: если любишь человека, то отдаешь ему всю себя без остатка.
— А ты не пыталась лечить мужа?
— Пыталась. Все было бесполезно. Он переставал пить, но вместо этого колол себе какие-то непонятные препараты и впадал в невменяемое состояние.
Помню, как однажды он бросился за мной с вилкой! Я выскочила на площадку, а Жора в ярости захлопнул за мной дверь. Стою на лестничной клетке в одной майке и дрожу от холода и страха. Куда идти? К соседям? Стыдно! «Боже мой! — думаю. — Сейчас он пьяный заснет, дверь закрыта. Придется ночевать на лестнице». Я выждала какое-то время, высчитав, как профессиональный врач, тот момент, когда он наконец успокоится, и позвонила в дверь.
— А что его могло вывести из себя?
— Трудно сказать. В основном моя ревность.
Часто в его карманах я находила любовные записки.
Иногда в мужских застольях у нас дома проскальзывало Жорино: «Я с этой Люськой того… Она, случайно, ничем не болеет?» Для меня это было шоком. Я живу с человеком, которого люблю и который меня любит. Как же так?! Помню, как его друг сказал ему: «Жора, не обольщайся. Все женщины одинаковы!» Но Жора продолжал искать…
На все мои упреки в изменах у него была одна отговорка: «Сама все придумала, сама себя накручиваешь!» А когда я его мучила вопросами: «А кто эти Маша, Люся, Даша?», он мог при друзьях ответить: «Можешь мне изменить, я не против. Главное, чтобы мне потом не отказывала и удовлетворяла...» Вскоре я перестала обращать внимание на то, что он не приходит ночевать и проводит время неизвестно с кем.
Наша семейная жизнь близилась к закату.
Не знаю, как у других, но я, расставаясь с мужчиной, начинаю его жалеть. Вместо любви появляется жалость. Помню, как пыталась устроить Жору на работу. В компании Никиты Михалкова «ТРИТЭ» запустили фильм «Сибирский цирюльник». И я, работая администратором, устроила туда Жору: он снимался в массовке на вокзале. Правда… в кадре его не видно. На съемках Жора пытался подружиться с бравыми юнкерами, среди которых был и Марат. «Давайте, ребята, выпьем», — постоянно предлагал он им. А они — раз! — и молча расходятся. Мне в такие моменты было очень жалко Жору...
Все мальчики-актеры, снимавшиеся в «Сибирском цирюльнике», очень хорошо ко мне относились.
Я приезжала в Кострому, где жили юнкера, привозила им костюмы для фильма. Они прекрасно видели, как трудно, как тяжело мне приходится в жизни, и всем юнкерским коллективом сочувствовали.
Я и с Маратом познакомилась на съемках «Сибирского цирюльника». В основном встречались в рабочей обстановке. Пересекались время от времени в общих компаниях, и все. С Маратом было необыкновенно весело. Помню, едем с ним в лифте, и вдруг он как закричит встревоженно: «Лиза, а где твоя беретка? Ты беретку потеряла!» Я начинаю искать ее на полу, в сумке, а беретка-то у меня на голове! «Ты какая-то не от мира сего, — смеется Марат. — В полной прострации. Одним словом, весна!» Так с легкой руки Марата ко мне это прозвище и прилепилось — Лиза-Весна… Есть такая примета: «Как встретишь Новый год, так его и проведешь».
Последний Новый год мы с мужем встречали как-то странно. На скорую руку накрыли стол и быстро разбежались кто куда. Я уже договорилась с Маратом, что поеду на дачу к его другу.
29 декабря мы случайно встретились на праздновании Нового года в «ТРИТЭ». Видимо, Марата и Никиту Татаренкова пригласил Михалков. Потом ребята довезли меня до дома. Я жила тогда у мамы. Зашли чаю попить. «А где ты Новый год встречаешь?» — «Не знаю». — «Хочешь с нами на дачу — к моему другу на шашлык? Бери с собой подружку», — предложил Марат. Я и поехала, правда, без подружки. У Марата был Рамадан — он ничего не пил и не ел шашлык. Посидели компанией у костра, посмеялись. А Жора, как потом выяснилось, даже внимания не обратил на мое отсутствие.
