
— Да, один раз жаловалась ему. Мне нравился Микеле Плачидо. Я прямо сказала изображению на плакате: «Ну, ты видишь?! Ну как же так?» Это было что-то незначительное, ерунда, детские печали: написала работу на четверку, а не на пятерку, не отпустили с друзьями... Тогда эти неприятности казались глобальными. Сейчас я рассказываю сыну Леве, что любой из нас вспоминает с улыбкой все сложности, случившиеся в школе, которые даны нам как бесценный тренинг, шанс научиться жизни среди других людей. А к Микеле Плачидо я обратилась потому, что он тогда для меня был сверхчеловеком и героем.
— А сейчас вы к кому можете так обратиться, пожаловаться?
— К близким. К Богу. Я человек верующий, но не люблю об этом разговаривать, потому что, когда затрагиваешь эту тему, она иногда превращается в какую-то имитацию. Ты как будто предаешь что-то глубокое внутри себя. Но если есть ситуация, с которой трудно справиться, какая-то несправедливость или тревога из-за глобальных вещей, для меня Бог — ответ, поддержка и помощь.
— В одном из интервью вы сказали, что когда позволили себе быть слабой, стали по-настоящему сильной, а когда перестали себя улучшать и менять, нашли себя настоящую.
— Вы знаете, это все процесс. Для меня единственный показатель успеха и вектор, по которому надо следовать, — это гармония, к которой ты приходишь. Не дзен, когда не замечаешь, что падает метеорит, а когда ты все видишь, понимаешь, чувствуешь, продолжаешь переживать и страдать, если того заслуживают обстоятельства, отдаешь отчет в происходящем и движешься дальше. У меня в «Белой студии» был Эрик Булатов, у которого есть картины «Живу — вижу». И он сказал, что это его девиз. «Я просто живу, я вижу, я обещаю не отворачиваться, но продолжаю идти вперед» — мне его слова близки. Вот это тот самый баланс. Потому что человек часто бросается в крайности: или пытается ничего не замечать, или разрушается под плитой человеческих страданий. А видеть, страдать и двигаться дальше — это тот баланс, который и приносит гармонию.
— Когда в вас происходили самые сильные изменения?
— Сильные изменения связаны с какими-то экзистенциальными обстоятельствами, в которых ты, или твои близкие, или знакомые оказываются. На меня влияют переживания за тех, кто столкнулся с настоящей бедой и трагедией. Я полтора года близко общалась с подругой, которая совсем молодой получила смертельный диагноз. Мы разговаривали с момента, когда она о нем узнала... Меня очень изменило общение с ней. Мы вместе прошли весь этот путь: от отрицания, веры и надежды на выздоровление до финала. И каждый раз, проходя через какие-то операции и терапию, говорили: «Мы победили, мы сможем». Мы верили, что чудо произойдет, и потом постепенно отпускали эту веру...