В «Фонограмме страсти» Николая Лебедева у меня было много откровенных сцен, они дались страшно тяжело и, наверное, зародили во мне какой-то комплекс. Теперь я от него избавилась.
— Кроме откровенных сцен, что вам дается с трудом?
— Сейчас это пройденный этап. Я могу все.
— Чего хочется и к чему вы стремитесь в вашей актерской истории?
— Я хочу много разноплановых ролей. Очень хочу исторический проект. Времена Екатерины — это моя эпоха. А еще 30-е годы. Мне иногда кажется, что я откуда-то из того времени. И я очень хочу сказку. И еще мне всегда хотелось сыграть мужчину, не в театре, а именно в кино. Но вообще у меня нет как таковой роли мечты. Мол, хочу сыграть леди Макбет. Я ее уже играла.
— На что вы готовы ради хорошей роли?
— Я точно не пойду по головам, в отличие от моей героини из сериала «Актрисы», это не в моем духе. Могу остричь волосы, хотя раньше очень дорожила ими, они у меня были ниже попы, и я думала, что никогда в жизни не постригусь. Могу похудеть, если нужно.
— А поправиться?
— Наверное, нет — здоровье важнее роли. Здоровье, семья — дети и мама — это самое главное в жизни.
— Вы ужасно боитесь высоты, преодолели бы страх ради роли?
— Я это уже делала. У меня был эпизод у Елены Владиславовны Николаевой в сериале «Медиум», где она мою героиню решила поставить на высокий мост в Питере, зная, что я страшно боюсь высоты. Ну что, я встала. Все кружилось перед глазами, и она со мной разговаривала:
— Все в порядке?
— Да, все классно, все замечательно.
— Ну я же знаю, что ты справишься.
— Конечно, Елена Владиславовна, я справлюсь.
И как только звучали слова «Камера, мотор!», у меня переставала кружиться голова, и я играла. Как только слышала «Стоп!», снова подкашивались ноги, я держалась за этот мост и думала: «Господи, что я здесь делаю?!»
А в октябре я шагнула в пропасть, можно сказать, добровольно. Мы поехали с детьми в Сочи, они говорят: «Пойдем на подвесной мост». Это было катастрофой для меня. Не знаю, за сколько времени я его прошла. У меня тряслось все, у меня кружилась голова. Меня обгоняют люди, кто-то смеется, кто-то пытается помочь, дети туда-сюда бегают: «Мама...» А я понимаю, что и назад уже не повернуть, и вперед не могу идти. Мне было дико страшно — и вместо выхода впереди подвесные качели, которые на тросах над ущельем пролетают. И я в таких летела. Конечно же, никакой красоты вокруг не увидела.
