В Киеве я поселилась в общежитии, в комнате со мной жили еще три девочки. В институте занятия проходили с утра и до позднего вечера. Училась хорошо, даже получала повышенную стипендию.
Сниматься нам не разрешали, но я все равно умудрялась сбегать на съемки. Приходилось идти на обман, иначе бы отчислили. Мастер спрашивал:
— Где Виниченко?
Все отвечали:
— Арбузом отравилась, — и начинали смеяться.
Я приобретала опыт в кино и получала немного денег. По выходным работала аниматором на детских праздниках — облачалась в костюмы принцессы, Бабы-яги, Лунтика, бабочки... Родители помогали продуктами: присылали картошку, соленья. В общем, нормальная жизнь в студенческой общаге.
— Ольга, а мысли о Голливуде у вас появились в этот период?
— Да, на четвертом курсе. Я думала поехать либо в Москву, либо в Голливуд. (Улыбается.). То, что я хотела сниматься в американских фильмах, — это нормально для амбициозного артиста. А вот в Москву мне захотелось уехать из-за московского акцента. Некоторые мои сокурсники ушли из нашего института и поступили в московские театральные вузы. Они приезжали домой, заходили к нам в общежитие, рассказывали об интересной жизни — и так красиво говорили по-русски, без говора и акцента. Я тогда подумала: «Как они прекрасно говорят! Я так же хочу!» Несмотря на то что мы все говорили на русском языке, был говор и акцент. Я могла сказать: «А можете тудой поехать или сюдой пойти?» В Москве долго работала над своей речью с педагогом по сценречи, избавлялась от открытых гласных. У меня хороший музыкальный слух, я окончила музыкальную школу по классу академического вокала. И, в принципе, постоянно слыша русскую речь, быстро заговорила правильно. Но все равно иногда проскакивают какие-то словечки.
