— Ирина, наверняка вас до сих пор узнают по «Дню рождения Буржуя». Какие эмоции возникают при упоминании этого сериала?
— Сначала бесило чудовищно. Потому что было стыдно за эту работу — все мы прекрасно знали уровень материала. Потом я поняла: это большой подарок судьбы. Меня стали узнавать, и соответственно, открылись разные двери.
Летом на гастролях была история: после спектакля ко мне подошла женщина.
— Мы так переживали за ваших героинь, да и вообще за все ваши фильмы! Особенно за «Зимнюю вишню»!
Я говорю:
— «Зимняя вишня» — это не я, а Лена Сафонова.
Женщина посмотрела на меня так, будто я ее дурю. Замолчала.
Для нее это не аргумент. Брюнетка с короткой стрижкой — значит, «Вишня». Пришлось добавить:
— А я Ирина Апексимова — «День рождения Буржуя».
Она вздрогнула:
— Ой, какой ужас! — и пошла.
— В этом году уже тридцать пять лет, как вы поступили в театральный. С третьего раза.
— Неужели тридцать пять?! Ну да, все правильно. Мы же в прошлом году встречались с однокурсниками, отмечали тридцатилетие окончания института.
— Вы тогда пытались заглянуть в прекрасное далеко? Пофантазировать на тему: кем я буду через двадцать лет?
— Нет, что вы?! Помню, как однажды еще школьницей посчитала, сколько мне будет лет к тому моменту, когда обещали построить коммунизм. «О-о-о! Столько не живут!» — и перестала с того времени пытаться заглядывать в будущее.
— А в девяностые о чем думали? Многие актеры вспоминают, как бедствовали, а вы?
— Это были замечательные годы, хотя, конечно, я прекрасно помню очереди в магазинах и людей, торгующих пирожками по всей Тверской. Я счастливый человек, потому что лично у меня девяностые связаны с радостью. Мы вовсю работали во МХАТе, там у меня была куча прекрасных ролей, и в кино все складывалось. Начала сниматься уже после первого курса, причем очень активно.
