Неожиданно врач вскрикнул: «У ребенка пропал пульс!» Позже выяснилось, что шея моей девочки была обмотана пуповиной. По тому, как все забегали, я почувствовала что-то неладное: началась борьба за жизнь! Не ощущая ни боли, ни страха, думала об одном — лишь бы спасли ребенка! И вот слышу долгожданное: «Девочка!»
Но с ужасом осознаю, что нет детского крика. Спрашиваю:
— Боже! Что с ней?
— Все в порядке, не волнуйтесь!
Сестра сделала мне укол, и я отключилась. Пришла в себя в палате. Муж, улыбаясь, протягивает сверток:
— На! Получай свою Басю!
— Басю? — спрашиваю удивленно, разглядывая в пеленках личико в запекшейся крови.
— Посмотри, какая красавица! Пусть будет Басей в честь тебя! — сказал он и, заметив мое разочарование, добавил: — Воду отключили. Потом отмоем.
Много лет спустя Людвиг признался, что в критический момент врачи решили спасать мать, уже смирившись с потерей ребенка. Но маленькому сердечку суждено было забиться вновь. И судьба подарила Басе двадцать лет жизни...
Я не знала тогда, что нельзя называть дочь в честь матери. Старики говорят: «Страшная примета — одну Бог приберет!» Честно говоря, мечтала об имени Тамара. «А я хочу, чтобы у меня было две Барбары!» — стоял на своем муж.
Басе было полтора года, когда меня пригласили сниматься в «Иронию судьбы». Оказывается, режиссер Эльдар Рязанов запомнил меня по популярному фильму семидесятых «Анатомия любви» и позвонил в Варшаву. Сказала ему:
— Вы меня не узнаете, теперь я блондинка.
— Ничего страшного. Я в вас верю, мадам Брыльска! Ждем вас в Москве.
И несмотря на сопротивление чиновников, добился моего приезда на пробы.
На роль Нади претендовали все первые и «заслуженные» красавицы СССР. «Надо постараться! Покажите все, на что способны!» — убеждал режиссер. Когда меня утвердили, Рязанов весь светился от счастья: «Мы выиграли! Мадам, вы слышите? Мы выиграли!»
Через неделю я подписала договор на две тысячи рублей. Тогда это были баснословные деньги. Но самое главное, мне суждено было за эту роль получить Госпремию СССР — впервые ее вручили иностранке.
Снимали быстро — всего два месяца. Я часто ездила к дочке, оставленной на попечении бабушки в Варшаве. А вот с мужем, которого по-прежнему любила, стали возникать конфликты. Людвиг очень разочаровывал меня: разлука испортила наши отношения. Я была вроде с ним, а фактически одна! Странно, судьба моей героини Нади счастливо устраивалась, а моя собственная в это же самое время катилась под откос. Вот такая ирония судьбы!
