— Как долго вы ее скрывали?
— До пяти месяцев я с помощью различных ухищрений водила всех за нос, а потом, никуда не денешься, пришлось открыть карты. Первой «забила тревогу» русская костюмерша. Однажды, увидев, как я после обеда выпросила у водителя Коли бутерброды и жадно набросилась на огромные ломти хлеба с салом, густо посыпанным красным перцем, она аж вскрикнула:
— Барбара, ты, случайно, не беременна? У тебя такой аппетит!
— Ты что?! — возмутилась я. — Не шути так!
Костюмерша вроде поверила и тем не менее каждую неделю расставляла костюмы, в которых я снималась. От Колькиного сала я быстро набирала вес, и скрывать уже не имело смысла. Наконец призналась своему партнеру Игорю Старыгину: «Слушай, не знаю даже, как сказать... Словом, так получилось... Я стала жертвой внезапной беременности! Клянусь, никого не хотела подвести». Игорь согласился мне помочь и отправился парламентером к Зархи. Того от неожиданного известия чуть кондрашка не хватил! Я ломала ему весь съемочный график. Пришлось срочно переделывать декорации, чтобы весной успеть отснять со мной зимние сцены. Зархи, хотя я его подвела, позаботился о том, чтобы у меня появилась дублерша. Она за меня репетировала, а я работала только на крупных планах. И так продолжалось до конца седьмого месяца моей беременности. Под конец восьмого я весила уже на двадцать килограммов больше!
— Многие актрисы ради карьеры отказываются иметь детей. У вас были сомнения: рожать или не рожать ребенка?
— Для меня главным всегда была семья. С первым мужем у нас не было детей. Я делала карьеру, была еще молода, но и тогда постоянно мечтала о ребенке. Выходя замуж во второй раз, уже была известной актрисой и всерьез готовилась стать матерью. Но каждый раз донашивала ребенка до четвертого месяца и... теряла. Это было для меня большой трагедией. Я мучилась, страдала и доводила врачей расспросами, пытаясь узнать, кто должен был появиться на свет — мальчик или девочка? Врачи молчали. Теперь понимаю: они щадили меня, видя, как я себя терзаю. Ведь от этого можно свихнуться!
Мне был тридцать один год, когда родилась Бася. Я твердила себе, что у меня непременно будет дочка! Хотелось иметь красавицу-куклу, которую можно баловать и наряжать. Я была в этом настолько уверена, что отказалась делать УЗИ. Да и муж, хотя и был гинекологом, на этом не настаивал. Думаю, из суеверия.
В конце февраля вечером накануне Басиного рождения у нас были гости. Возможно, от приступов безудержного смеха в три часа ночи у меня начались схватки. Бужу Людвига, а он, зевая, отворачивается к стенке: «Спи! Утром поеду на работу и тебя отвезу!» И мгновенно заснул. Я тихонько поднялась и стала собираться. Людвиг работал в роддоме, и от него я однажды слышала презрительное, что «во время родов кричат только плебейки и хамки». Про себя-то я знала: ни за что не закричу, не стану его компрометировать. Но не тут-то было! Очутившись в больнице, забыла обо всех приемах, которым учил муж. Сжав зубы, я терпела, потом орала, а когда из последних сил прошептала: «Умираю!», акушерка наотмашь ударила меня по щеке. От обиды слезы брызнули из глаз: «Как она может?! Я умираю, а она меня бьет!»
