Очень часто кассирша театра повторяла: «Обязательно посмотри «Закат» по Бабелю! Великолепный спектакль с потрясающей музыкой Журбина».
Но как-то не получалось. И вот двадцать второго февраля 1991 года наконец купила билет. В тот вечер я увидела Этуша в другом амплуа. Он играл Арье Лейба, раввина. Сцену не покидал все два с лишним часа — то читал отрывки из Торы, то пел, причем а капелла и в движении — с проходом от одной кулисы к другой. Физически это непросто.
До этого я воспринимала любимого актера, как и большинство зрителей нашей страны, как комедийного. А тут драматическая роль. Я была сражена наповал, играл он потрясающе! На «Закат» приходила еще несколько раз. Смотрела только на Этуша, даже не сразу заметила, что кроме него на сцене, оказывается, еще много других актеров.
В конце спектакля все они выходили на авансцену, садились перед зрителями, и Владимир Абрамович завершал спектакль словами: «Эту историю рассказал вам я — Арье Лейб, раввин с Молдаванки». И участники подхватывали нараспев: «Молдаванка, Молдаванка! В перстенечках оборванка...»
Забегая вперед, расскажу, как однажды он оговорился и произнес: «...раввин с Мандавалки». И хор подхватил: «Мандавалка, мандавалка...»
В тот раз Владимир Абрамович страшно рассердился, думал, что он-то сказал все правильно, а коллеги нарочно пропели не то. Эту историю рассказывает Юля Рутберг в книге «Наш Этуш», которая скоро появится на прилавках книжных магазинов.
— Лена, после «Заката», испытывая сильные эмоции, вы хотя бы подошли к любимому артисту?
— Нет. Продолжала дарить цветы, и все. Мысли не было познакомиться. Хотелось знать о нем больше — это да. Но в то время не было Интернета и источниками информации выступали журналы, газетные подшивки. Не помню, когда и как я узнала, что Владимир Абрамович воевал. По крохам собирала о нем информацию. В девятнадцать лет, несмотря на бронь, Этуш ушел на фронт добровольцем: воевать и если понадобится, умереть. Он рассказывал, что решение пришло во время спектакля «Фельдмаршал Кутузов». Этуш выходил на сцену в массовке, насчитал в зале всего тринадцать человек и понял: сейчас артисты стране не нужны. Нужны солдаты.
