Людочка родила ему ребенка. Боря по ставшей уже традицией привычке отбил ее у своего друга, музыканта из «Аквариума». Вернее не совсем отбил, на него бабы сами вешались. Боря честно признался где-то в интервью: «Я начал играть, чтобы понравиться девушкам».
Огромную мансарду, которая занимала последний этаж, перестроили в квартиру-дворницкую. Одна ванная комната была почти пятьдесят метров, из просторной кухни выход на крышу, а еще спальня Люды и Бори, комнатка маленького Глеба, гостиная, где собирались друзья. Чтобы не мешать Глебу, гости курили в ванной. Я спала в Борином кабинете на раскладушке.
Старалась помогать Люде по хозяйству, готовила, мыла посуду. Боря всегда был окружен женским обожанием. В парадном все стены до последнего этажа были расписаны признаниями в любви, у подъезда день и ночь дежурили его поклонницы. Они здоровались со мной и Людой. Боря был интеллигентным мальчиком, обожал свою маму, ел овсянку по утрам, запивая ее чаем с молоком. Часто сидел с гитарой и что-то сочинял, записывая в тетрадку какие-то каракули. Как он говорил, хитро улыбаясь: «Шифрую тексты, чтобы никто не догадался».
Я рассказывала Боре, как провалившись в театральный вуз в Киеве, три месяца работала дворником в своем Каневе. Под «Бони М.», который врубал мне мой друг на пятом этаже, в спортивном модном костюме метлой выметала дорожку.
В Питере наши отношения с Борей уже сошли на нет. Он старше меня на восемь лет, у него есть прекрасный сын, Люда, и разрушать семью я не хотела. Но для всех продолжала быть «девушкой Бори», только Люда, бедненькая, об этом не знала. Мне было так перед ней неловко.
Как-то Люда пошла с подругой в баню в Фонарном переулке, и та открыла ей глаза. Оказывается, у ее Бори был тайный роман с Ирой Титовой, женой Саши Титова, басиста «Аквариума». Сашенька вывез ее из Кемерово, а тут Боря подвернулся. Я сама была от этой новости в шоке. Помню, Ира все время про Борю выпытывала, а я, ни о чем не подозревая, ей все рассказывала. Люда вызвала соперницу на разговор. Ира наивно хлопала глазами и лепетала в свое оправдание: «Так сложилось... А что я могла сделать? Он просто любит меня...»
Люда была потрясена Бориным предательством. Потом ей кто-то и про меня доложил. Она спросила с упреком:
— Маша, и ты тоже?
— Прости. Но у нас давно нет отношений. Он звезда, что ты хочешь? Я ему помогала...
Получилось так, что Боря крутил роман с нами двумя при Люде. И до поры до времени это было покрыто тайной: Люда не знала о нас, я не знала об Ире, а Ира была в курсе всего. У нее было самое выигрышное положение, и она им воспользовалась.
Люда, узнав правду, ушла в запой. Жить ей было негде, Боря благородно уступил ей дом, который купил на Валдае, и она, прихватив Глеба, уехала туда горевать. А Ира тем временем с ребенком от Саши ушла к Боре. Они поженились и в итоге живут вместе уже почти тридцать лет. Глеб, сын Бори от Люды, сейчас играет в его группе...
Хочу вернуться назад, к тому периоду, когда жила в дворницкой Гребенщикова. Там я часто встречала Марьяшу, жену Вити Цоя. Помню один трогательный момент. Сидим с ней на кухне, о чем-то болтаем. Вдруг она говорит: «А я все Витины бумажечки собираю. Что-то черкнет на клочке — я в коробочку складываю. Он же гениальный. Потом это в музей пойдет». Господи! У меня даже сердце сжалось от такой преданной любви.
Они с Витей рано поженились. Марьяша была настоящей богатыршей, Витя по сравнению с ней был таким хрупким. Плохо только, что она волосы коротко стригла. А главное, сына какого родила замечательного! Вите при этом нравились девушки тоненькие, субтильные, типа меня.
