Я перешла на третий курс, когда в училище пришла Илзе со своим мужем Славой Паулюсом. Кто-то из друзей вдруг крикнул: «Маша, твоя сестра внизу!» Я кинулась по лестнице. Илзе со Славой уже уходили. Сели в машину... Я застыла в нерешительности. Потом в каком-то порыве подбежала к отъезжающему автомобилю. Это, наверное, был самый глупый шаг в моей жизни. Иногда жалею о нем, а иногда думаю, что именно благодаря своему порыву получила большой и полезный урок.
Я постучала в стекло:
— Илзе, можно вас на минуточку?
— Сейчас мы припаркуемся...
Илзе вылетела на тротуар:
— Ты моя сестра?
— Да!
Мы обнимаемся, целуемся. Оглядываюсь на «Щуку», а там человек двадцать «болельщиков» кричат: «Ура!!!» Просто мексиканский сериал.
Потом долго втроем гуляли по Арбату. Первый вопрос, который задала Илзе:
— Ты крещеная? А давай, Слава, покрестим Машу.
— Мне кажется, она сама должна решить... — ответил Слава Паулюс. Я же восприняла ее слова как знак: до этого момента долго колебалась между католичеством и православием, а тут Илзе все разом и определила.
— Да! Давайте! — выпалила я.
Полюбила сестру с еще большей силой: раз она такая верующая, то не может быть плохим человеком. Илзе привезла мне из Иерусалима освященный крестик. Я прошла обряд крещения, за что благодарна ей по сей день. У меня латышско-немецкая семья, а муж, Дмитрий Перфильев, русский, это известная петербургская фамилия. Мы с Димой ходим в храм, ездим по монастырям. Когда у нас родилась Машенька, Илзе стала крестной. Привозила ей подарки, говорила, что у Маруси «ножки ровные, как у Маши, будет балериной».
Мы бывали друг у друга в гостях. Я попала в дом в Брюсовом переулке, который когда-то показывал мне папа. Возник эффект дежавю: казалось, я здесь уже когда-то бывала. Вот диван с удобной спинкой, на котором он так любил лежать, на стене — его огромный портрет в роли Красса из балета «Спартак»...
