У меня два отца. Родной — Леонид Дмитриевич — был, как и мама, театральным режиссером. Они учились вместе на режиссерском факультете в Москве. После свадьбы оба взяли девичью фамилию мамы — Куделинская. Собственная фамилия — Миляков — папе почему-то не нравилась. Отец хотел иметь семью, но жить при этом свободно. Влюбчивый он был, я, видимо, пошла в него.
Получив дипломы, мои будущие родители отправились по распределению в Рязанскую область. Там в городе Скопине я и появилась на свет. Они прожили вместе шесть лет, а развелись, как говорит мама, «по причине разных взглядов на жизнь». Потом она вышла за Юрия Егоровича Тарасова. Он был балетмейстером — преподавал народные танцы, а еще потрясающе танцевал степ.
Дома сажал меня, маленькую, на плечи и говорил: «Марин, скажи «Папа — дурак». Такой психологический ход. Потому что «дурак» для ребенка слово запрещенное, и я с удовольствием его произносила. А ему того и надо, чтобы папой назвала. И я привыкла. «Дурак» забылось, а «папа» остался. Я считаю его родным. Отец — тот, кто вырастил. И кто был рядом все годы детства.
Леонид Дмитриевич переехал в Ардатов Нижегородской области. Мама писала ему письма, рассказывала о моей жизни. Он несколько раз приезжал ко мне в Смоленск, потом в Москву. Уже взрослой я к нему поехала. Леонид Дмитриевич жил один, новую семью так и не создал. Но был счастливым и довольным жизнью. Гуляя по городу, успевал и со мной разговаривать, и одаривать взглядом всех симпатичных дам, которые проходили мимо. Такие мужчины нравятся женщинам. Но в брак их, как правило, на аркане не затащишь, слишком любят свободу. Сейчас я очень хорошо его понимаю.
У Куделинского дома висели афиши театра «Сатирикон», где я тогда работала, с моими фотографиями. Следил за успехами дочери, гордился, хотя и на расстоянии. К сожалению, через некоторое время он умер. Ему было всего пятьдесят четыре года. Я его хоронила.
В отличие от свободолюбивого Леонида Дмитриевича мама выбрала семью. Они с Юрием Егоровичем были образцовой парой. Нет, не держались за ручки, но никогда не было ссор — полное единение. И он стал моим отцом, самым любимым и родным.
Родилась Вика. Была полноценная счастливая творческая семья. Перебрались из Рязани в Смоленск, на родину мамы. Часто ездили все вместе отдыхать в Прибалтику на наших новых «Жигулях», тогда это было круто. На гастроли мама и папа не выезжали — работали в Смоленске. Не таскали нас с собой: мы с сестрой не только не росли за кулисами, но даже никогда не занимались в театральном кружке. Мама считала, что кружок нас заштампует. Все детство ходили только на народные танцы и катались на коньках.
