Побитой собакой пришла в «Сатирикон» — проситься обратно. До конца дней буду благодарна ребятам, они тогда здорово поддержали. И конечно, Косте — он меня взял назад. Поначалу не хотел — мы его так подставили своим увольнением!
Театр меня вытащил из этой ямы, работа спасла. С Костей Райкиным и сейчас тепло общаемся. Очень люблю его как человека и артиста. Жаль, что не все имеют возможность видеть его в театре. Он гениальный Ричард III и король Лир.
Виноградов в «Сатирикон» не вернулся — ушел работать к Роману Виктюку. Гастролировал, играл главные роли. А через какое-то время появился возле «Сатирикона», ждал меня после репетиции. И мы опять говорили друг другу, что любим.
Сняли дом в подмосковной Салтыковке. Началась наша совместная жизнь. Со страстью, параноидальной ревностью... А потом он снова исчез. Я поняла, что Виноградов опять ушел к жене, так и будет меня мучить. На следующий день пошла в парикмахерскую и обрезала свои длинные волосы. Сережа пришел поздно вечером, посмотрел на меня и сказал:
— Ты стала совсем другой.
Я ответила:
— Завтра ты собираешь свои вещи и уходишь. Навсегда.
Мы ехали в электричке, смотрели друг на друга и молчали. В метро шли опять за руку. Перед тем как разойтись в разные стороны, я его спросила: «Неужели это все?» Он помотал головой как-то неопределенно: «нет» или «не знаю». Мы с трудом расцепили руки. И разошлись. Мне было очень больно, и боль не находила выхода. В висках продолжало стучать: «Неужели все?! Неужели все?!» Давление взлетело, его никак не удавалось сбить. Возле моего дома дежурила скорая. Пожилой доктор сказал: «Деточка, у вас гипертонический криз». И это в двадцать с небольшим!
Позже мы с Сережей несколько раз пересекались на «Мосфильме». Каждый раз замирали со слезами на глазах. Как это объяснить? Невыносимая боль не отпускала долго. Искала его черты в других мужчинах.
Через несколько лет после того как вышла замуж и забеременела, я разыскала Сережу. Сказала, что нам надо обязательно развенчаться. Мы отправились в патриархию, написали прошение, и нас развенчали.
Когда родила, смотрела на сына и думала, что такого же маленького мальчика я пыталась лишить отца. Как мы с Сережей вообще могли закрутить этот роман?! Но у нас была любовь. Расставшись, мы ее по сути убили — убийство любви ведь не меньший грех, чем прелюбодеяние? Или Виноградов все же не имел права оставлять жену?.. Можно рассуждать до бесконечности. Жизнь сложная штука.
