Вот моя мама относится ко всему этому немножко иначе. Было испытание с ее участием, разложили игрушки царской династии Романовых и братьев Сафроновых... Один экстрасенс сказал: «Сергей, за вашей спиной стоит Анатолий и говорит, чтобы ты с этим завязывал». В виду имелся алкоголь. Ну узнал он, что моего папу Владимиром Анатольевичем зовут, — это не проблема. Но не думаю, что на самом деле пришел умерший дедушка, который мог бы мне столько всего поведать, от стольких вещей уберечь, а сказал только: «Ты с этим завязывай!» Вы же понимаете, что это бред?
— Почему вы выбрали такую странную и в то же время непопулярную профессию?
— Вообще, я с детства мечтал стать артистом. С пяти лет моим любимцем был Рутгер Хауэр. Мало того что я пересмотрел все фильмы, так еще и собирал вырезки из газет и журналов с его фотографиями. Кстати, в прошлом году, прямо накануне моего тридцатипятилетия, звонят совершенно посторонние люди и говорят: «Сергей, мы знаем, что вы поклонник Рутгера Хауэра, он завтра утром прилетает в Москву, можно организовать встречу». В день рождения! И спустя три десятилетия тридцатипятилетний мальчишка наконец исполнил свою мечту — встретился с кумиром. Он уже дедушка конечно, но мы с ним поговорили, выпили кофе и сфотографировались.
Так вот, мы с Андреем с раннего возраста занимались в театральной студии, с четырех лет даже служили в театре «Современник», играли там детей героев. Так что к шести-семи годам имели весьма неплохое актерское образование и даже опыт. А вот в «Ералаш» и в рекламу почему-то брали других мальчиков. Мы приезжали на пробы, но режиссеры в итоге брали своих сыновей. До сих пор не понимаю, зачем они устраивали кастинги?..
Собственно, сегодняшний шоу-бизнес не сильно отличается, даже еще суровее стал. Если раньше можно было через постель договориться, то сейчас — прежде всего через занос денег. Поэтому мы и заняли нишу, свободную от продюсеров, она по большому счету тогда вообще никому не нужна была. И стали ее развивать.
Я прекрасно помню первый фокус. В лесу рядом с нашей дачей выкопали огромный песчаный карьер. Если в него спуститься, то можно было легко представить, что это пустыня. Мы стащили из дома стол, лыжные палки, рулон обоев, немножко бензинчика, загрузили все это в машину (старшему брату уже разрешали водить) и поехали туда.
А еще у нас была настоящая видеокамера. Илья коллекционировал пачки из-под сигарет, которые собирал под окнами иностранного общежития, и выменял их на камеру у какого-то сумасшедшего мальчика. И мы сделали номер «Сожжение Андрея». Тот стоял на середине стола, а Илья для начала снимал панораму, чтобы показать, что никаких подкопов там нет. Потом Андрей разворачивал обои, закрывал ими себя, я их поджигал, и брат исчезал.
