Доходило и до ссор. Она пугала меня, что расскажет духовнику о том, что я верю снам. На меня это почему-то подействовало. В православии считается недопустимым верить в сновидения. Я до сих пор не понимаю, почему сам не позвонил священнику. Ведь он скорее всего смог бы ее убедить. После очередного «скандала» у Ларисы сильно подскочило давление. Кончилось тем, что она взяла с меня слово не возвращаться к этому разговору никогда.
Однако вскоре нам позвонила медсестра из клиники, в которой Лариса состояла на учете, и настоятельно рекомендовала пройти обследование. Она наконец согласилась пойти к врачу. Результаты были неутешительными — рак вернулся. Любое лечение требует больших денег, а как раз незадолго до этого мы начали делать ремонт. Купили мебель в кредит, часть которой простояла в коробках до самой смерти Ларисы.
Все началось снова. После третьей химии состояние ухудшилось. Врач предложила сделать перерыв, чтобы восстановилась кровь, и мы решили поехать в санаторий в Белоруссию. После возвращения ходили по банкам, закрывая счета и расплачиваясь с долгами. Я продал небольшую квартиру моей мамы, которая умерла незадолго до этого, денег как раз хватило на все. Накануне Нового года Лариса легла в больницу, чтобы продолжить лечение. Ее определили, как мы потом поняли, в палату для безнадежных. До того врач-химиотерапевт уверяла: «Все это лечится». Но Ларисе с каждым днем становилось все хуже. После Рождества жена попросила, чтобы я под расписку забрал ее домой.
В квартиру Лариса с трудом вошла своими ногами, я ее поддерживал. Легла на кровать и больше уже не вставала. Она звонила родственникам и близким друзьям, прощалась с ними. Я сам колол обезболивающие, которые можно было купить в аптеке, но скоро это перестало помогать. Жена попросила вызвать скорую. Приехал врач, дрожащими руками он безуспешно пытался найти вену.
Пришло время сильных лекарств, которые можно было купить по специальному рецепту. Но в поликлинике сказали, что врач может прийти на дом только через неделю. У нас по закону доктор должен убедиться в необходимости лекарств, потом рецепт должна была утвердить какая-то комиссия. На все это нужно дней десять как минимум, и все это время больной умирает в муках. Нам помог отец Даниил, который узнал о болезни. У его знакомой в Москве скончалась от рака мама и после нее осталась пара коробок необходимых обезболивающих.
