— Привет! Вы танцовщик?
— Нет.
— А кто?
— А вы кто?
— Не волнуйтесь, я не кадрюсь. Вот и мой муж — кинооператор Анатолий Мукасей. Я режиссер и приглашаю вас на переговоры на «Мосфильм». Вы говорите с акцентом, откуда родом?
Пауза затянулась, зародив у меня беспокойство: снимать иностранцев было запрещено.
— Из Чехословакии.
Я вздохнула с облегчением — все-таки наш, из соцлагеря, может, пробью...
Игорь Кеблушек, так звали нашего красавца, был выпускником МГИМО. Его обаяние, красота, пунктуальность, интеллигентность, дисциплина и трудолюбие в одночасье покорили всю съемочную группу. На защите мы показывали кинопробы сразу двум комиссиям: от телевидения и от Госкино. Отснятые на пленку две арии Мистера Икс в исполнении Игоря под фонограмму Георга Отса произвели ошеломляющее впечатление. «Конечно же, — говорили члены комиссии, — только в Прибалтике можно найти таких красавцев!» И никто не заподозрил меня в тайном ухищрении. А я накануне попросила секретаршу сделать опечатку в одну букву: вместо Кеблушек написать Кеблушес. Претендентов на эту роль было много, в том числе и Марис Лиепа, и Олег Видов. Игорь был утвержден единодушно! Но утром ко мне подлетел возмущенный секретарь парторганизации:
— Как вы посмели?! Он иностранец!
— Но он наш иностранец — коммунист из Чехословакии.
— Коммунист? Хм, подумаем...
Долго думать не пришлось: Игорь действительно был коммунистом, а его папа — послом. И в результате только он решал спорный вопрос: быть или не быть его сыну, будущему дипломату, Мистером Икс? Наконец Игорь сообщил: «Отец сказал, что не каждый актер должен быть дипломатом, но каждый дипломат должен быть хорошим артистом. Считай это своей практикой!» Кто знал, что роль Мистера Икс взбудоражит всю страну! Одна остроумная артистка позвонила нам: «Что вы натворили?! Все бабы Советского Союза переполошились!»
А с Марисом мы более не встречались. Он уехал в Болгарию. На родине для него работы не нашлось. Жаль, что уникальный танцовщик был настолько измотан сплетнями о романе с высокопоставленной дамой и передрягами, возникшими в связи с этой темой, что умер преждевременно. Я всегда вспоминаю его молодым и подтянутым. Каждое утро мы встречались с ним во дворе училища и наперегонки бежали через двор. Он взлетал на ступеньки и рыцарским жестом распахивал дверь. Делал это очень легко и элегантно, несмотря на наши заспанные уставшие лица...
А уставали мы ужасно! Основной урок классики начинался каждый день в 8:30. Наш талантливейший педагог — балерина Мария Алексеевна Кожухова держала в руке золотой брегет, заведенный на 8:28, и как только часы издавали мелодичный звон, захлопывала дверь перед носом опоздавшего. Так воспитывали в нас уважение к коллективу, ко времени, к труду и профессии. Это заставляло меня просыпаться в своей Марьиной Роще в 6:00. Баба Маша уже ставила на стол миску овсяного киселя, громыхала тазом и по причине отсутствия душа поливала меня горячей водой из кастрюли. В 7:00 я вскакивала на подножку первого трамвая, на остановке «Палиха» мчалась на второй, спрыгивала на конечной — «Трубная площадь», шагом иноходца пробегала всю Неглинку и достигала ворот училища на Пушечной. Вбегала в раздевалку, из своего ящика выхватывала трико, хитон и туфли, взлетала по лестнице на третий этаж и по длинному коридору мчалась к шестому залу, у двери которого уже дежурила Мария Алексеевна с дымящейся папиросой «Герцеговина Флор» и золотым брегетом в руке. Каждый день до 18:00 шли общеобразовательные и профессиональные уроки. Затем репетиции в училище или прогоны спектаклей на сцене театра.
