— Вам сколько яиц класть в яичницу? Два или три?
Я вытирала холодный пот со лба и орала в ответ дребезжащим голосом:
— Два-а-а-а!!!
После этого раздавался его любимый клич: «Гардемарины, вперед!» — и мы дружно выпивали по рюмашке коньячку и закусывали его яичницей. Эти моменты я вспомнила во время работы над «Гардемаринами...» и предложила именно так и назвать наш будущий фильм. Рабочее название было более прозаичным — «Трое из навигацкой школы». Помимо уникального опыта работы с Мастером, фильм «Исполнение желаний» научил главному: как выстоять в сложном киносражении, стараясь не растерять в беспощадных атаках свои сокровенные замыслы и пожелания...
Во время подготовительного периода меня разыскал Володя Высоцкий, с которым мы были хорошо знакомы: «Знаю, что ты в запуске с интересным сценарием. Очень прошу, пригласи на съемки мою жену... Марина заканчивает работу у Юткевича и хочет задержаться в Москве. Она коммунистка. Русская от рождения и очень любит Россию».
Я задохнулась от ощущения удачи: в любовном треугольнике будущего фильма могут столкнуться трое талантливых и популярных артистов — Николай Бурляев, Наталья Бондарчук и сама Марина Влади!
И вдруг вызывают в Госкино. Хозяин кабинета Владимир Баскаков встретил меня трехэтажным матом. Такого даже в нашей Марьиной Роще слышать не приходилось: «Что, тра-та-та, почувствовала себя режиссером?! Решила, что тебе, тра-та-та, все можно?! Снимать эту тра-та-та француженку и тра-та-та Бурляева, который за колбасу «Молодую гвардию» продать может?» Он «трататакал» по каждому поводу.
На следующий день обсуждали случившееся с Николаем и Наташей. Они были актерами Андрея Тарковского, находившегося в опале. Наташу, дочь лояльного к власти Сергея Бондарчука, с роли снять не могли. Она успокоила:
— Светочка, мы что-нибудь придумаем, — и предложила своего однокурсника Колю Еременко.
— Ужас! — не сдержалась я.
Он казался только красавцем, мне же требовался ранимый художник, а не самоуверенный герой-любовник. Но Наташа заверила:
— Коля сможет сыграть все!
Слухи по студии расползлись со скоростью звука. Чувствуя себя виноватым, заглянул в кабинет Володя Высоцкий: «Жаль, что так получилось. А попробуй Ларку Лужину». Он ей симпатизировал, посвящал песни. И мы надели на Ларису парик, в котором Клаудиа Кардинале играла в «Красной палатке», сделали капу на зубы, чтобы улыбка была более соблазнительной, нарядили в модерновые одежды начала века. Выглядела она на экране потрясающе! Смоктуновский радовался: «Как хорошо, что ты взяла ее на роль Варвары, она волнует. Только не проговорись моей Соломке!» — так он называл свою единственную и любимую жену Саломею. И всегда шутил: «Это бог под меня Соломку подстелил!»
Труднее всего давалась работа с Лебедевым. Он был приглашен на картину много позже и по несчастному случаю, вместо утвержденного Ростислава Плятта, который, к сожалению, упал и сломал шейку бедра. Лебедев же, прежде чем войти в кадр, каждый раз долго выяснял про корень, стержень, задачу и сверхзадачу роли. И страшно нервничал. Однажды услышала, как в раздражении бросил Смоктуновскому:
— Я ее не понимаю!
На что тот ответил:
