Следующие месяцы стали сущим кошмаром. Старалась погрузиться в работу и не думать о собственных переживаниях. А знакомая из «Комиссаржевки» все это наблюдала. В какой-то момент она сказала: «Ты зачем сидишь там и страдаешь? На тебе лица нет. У нас в театре реквизиторов не хватает. Давай к нам!» И я устроилась на новое место. Нагрузка была приличной, это помогало забыться.
О романе и не помышляла. Но Краско, как оказалось, меня заметил. Нас представили друг другу на первом же спектакле «Утоли моя печали...»:
— Знакомьтесь, это наш новый реквизитор Наталия Николаевна.
— Надо же, интересно, как Натали Гончарова — жена Пушкина... — с этой фразы и началось общение.
С Иваном Ивановичем было приятно поговорить. Человек открытый, приветливый, галантный. Глаз горит — на женщин он производит сильное впечатление. К тому же мне всегда были интересны мужчины постарше. С них уже слетела мишура и остались только суть, опыт и мудрость.
Краско продолжал развивать тему Александра Сергеевича. Я в ответ хохотала: «У меня кота зовут Пушкин». И как-то он стал все чаще подходить поболтать. Но я, святая простота, не придавала этому значения. Так общалась со многими коллегами. С Иваном Ивановичем мы говорили о поэзии, я рассказала, что пишу стихи и печатаюсь. Он обо всем расспрашивал и с интересом слушал.
Потом стал провожать. Но мне-то понравился не он, а совершенно другой актер. Этот незабываемый мужчина сам недавно напомнил:
— Что ты мне сказала, когда я хотел тебя проводить?
— Тебе в другую сторону!
Он понял мой ответ в глобальном смысле — как отказ, а я лишь не хотела в тот день сталкивать его с Иваном Ивановичем. Не знаю, что уж Краско кому там сказал, но все думали, будто у нас роман. Хотя на тот момент мы еще не встречались.
