Но вскоре нас приютил ДК «Москворечье» на Каширке. Иезуитская хитрость рокировки состояла в том, что он принадлежал закрытому профсоюзу работников среднего машиностроения, а их либеральный партком не подчинялся территориальному партийному органу. Мы потеряли центр города, но не зрителей, и следующую премьеру — «Утиную охоту», где я сыграл Зилова, выпустили здесь же.
Одним из помрежей труппы стала моя первая жена Надя, которая тоже работала в академии. Мы поженились в 1980-м во время Олимпиады, однако рекорда по длительности у нашего союза не случилось. Мне трудно в этом признаваться, но тех чувств, которыми должен руководствоваться мужчина, вступая в брак, в полной мере у меня не было. Я совершил глупость — довольно жестокую. Надя уже побывала замужем, воспитывала шестилетнюю дочь. Первый ее муж погиб у них на глазах, и я был обязан сто раз подумать, прежде чем делать предложение.
После свадьбы мы переехали в нашу квартиру в Тушино, где я жил с мамой и бабушкой. «Мои девочки» не слишком обрадовались такому соседству. Обе стороны по очереди жаловались друг на друга, а я выступал в роли регулировщика. И лишь после того как нам дали «двушку», наконец вздохнул с облегчением.
Мы с Надей находились еще на стадии романа, когда будущая вторая супруга, тоже выпускница МГУ — дипломированный социальный психолог, пришла на собеседование в академию. Я должен был сопроводить ее на встречу, и тот момент странным образом запечатлелся в памяти во всех подробностях. Все, вплоть до ее одежды — сапожки, пальто, сумка, до сих пор перед глазами стоит как на фотографии. Поразительно! Ира же уверяет, что как только увидела меня, сразу сказала себе: «Это мой мужчина!» Но потом поняла, что «ее мужчина» несвободен — рядом с ним постоянно другая. Кроме того, Ирина тоже была связана романтическими отношениями — дело шло к свадьбе, которая вскоре и состоялась. А потом женился и я.
Лет через пять после знакомства Ира стала помогать мне с оформлением диссертации — и вот тут между нами будто из ничего возникла странная связь. Мы начали смотреть на мир глазами друг друга. Пришло то, чего раньше не испытывал. Я предельно отчетливо, «до донышка» понял — рядом со мной женщина, без которой существовать немыслимо. Такое спокойное и радостное открытие — не передать...
На ТВ тогда прошла премьера «Обыкновенного чуда», нашего любимого фильма, и у Иры в голове крутились слова: «Неделя, другая — и мы успокоимся. Что было, то было, прошло...» Все казалось каким-то наваждением, которое вот-вот улетучится, но двумя неделями дело, к счастью, не ограничилось. Бороться с собой не имело ни малейшего смысла — и однажды прямо в академии мы признались друг другу в своих чувствах. С тех пор двенадцатое января 1984 года — официальная дата нашего первого поцелуя.
