Снова длинная пауза — и вердикт: «Ну что ж... Будем работать!» Уф-ф... Прекрасно! Всего-то две с половиной странички текста — максимум на полсмены. А вечером — в экспресс до Москвы! Почти мимоходом Герман интересуется, читал ли я сценарий. «Нет еще», — наивно и светло отвечаю я. И сразу по зловеще сгустившейся тишине понимаю, что это классический «косяк»! Алексей Юрьевич молча медленно обвел взглядом присутствующих. Лица стерлись, исчезли!
Кармалита как могла разруливала ситуацию: «Алеша, успокойся! Все поправимо...» А остальные принялись изображать кто раскаяние, кто недоумение, а кто — искреннее возмущение, граничащее с озверением... В общем, меня отправили в гостиницу с толстенным фолиантом сценария, а назавтра в 12.00 я уже сидел в кинозале вместе со Светланой Кармалитой и смотрел смонтированный вариант фильма «Трудно быть богом».
Через три с лишним часа, предчувствуя близкий финал, призадумался, что же мне сказать после того, как в зале зажжется свет. Впечатление было неоднозначным, но высказывать какие-то сомнения, посмотрев картину в таком виде, было по меньшей мере глупо — дураку полработы не показывают. Поэтому на ожидаемый вопрос Кармалиты:
— Ну как? — тактично ушел от прямого ответа, произнеся задумчиво:
— С этим надо сначала переспать!
Она оценила.
А после началась актерская каторга. За пультом кроме звукорежиссера находились второй режиссер картины Юра Фетинг и вездесущая Кармалита. Отсутствие Германа, на мой взгляд, как раз и сыграло роковую роль в том, что вполне рутинная задача превратилась в пытку. Никто из присутствующих не хотел брать на себя ответственность за окончательный вариант озвучания. Мало того — и сам текст по ходу работы уточнялся и менялся много раз. Час за часом «мучители» пробовали, искали, а затем без каких-либо сомнений уверенно браковали мою работу. Расстались поздно, в неважном настроении и откровенно недовольные друг другом.
Назавтра был «день сурка». Вечером, когда я уже не жил перед микрофоном, а просто тупо в тысячный раз проговаривал навязший в зубах текст, пообещал себе: сейчас дочитаю, сниму «уши» и скажу «Будем реалистами — у нас не получилось. Давайте расстанемся, пока не перегрызли друг другу глотки!» И в этот самый момент Юра завопил: «Вот оно! Есть!»
Юра несется к Герману показать записанный вариант, а я... Неужто свободен, как сопля в полете?! Юрий возвращается:
— Да вроде ему нравится, но... Алексей Юрьевич просит, чтобы ты записал еще закадровый текст к картине «Мой друг Иван Лапшин».
— На хрена, Юра?
