Я уже далеко не мальчик, да и наша разница в возрасте не такая, чтобы можно было представить Марка Григорьевича в роли моего отца. И тем не менее я воспринимаю его именно так! Поэтому если мы с Розовским и ссорились, то уже как родные люди. И всегда прощали друг другу обидные слова, сказанные в запале, как и принято в семье.
Я мог уйти с репетиции, хлопнув дверью, или даже из театра на год-два, оставаясь в репертуаре «на разовых». Но обязательно возвращался. Были ли предложения сменить сцену? Да, но ни разу не вел переговоры всерьез, пока в своем мобильном не услышал голос Марка Анатольевича Захарова...
Розовскому тогда честно сказал: «Театр не предам, но в «Ленкоме» поработать хочется». И правда, отказываться от такого предложения — явный признак профессионального слабоумия. Мудрый Марк Григорьевич отнесся к заявлению с пониманием. А затем что-то изменилось, и теперь уже не так уютно приходить в свой театр, в свой дом: мне озвучили, что мой маневр квалифицирован как предательство. Ну да ладно. Уверен — переживем и это...
«Ленком» принял меня спокойно, солидно и доброжелательно, как и подобает коллективу, знающему себе цену, — дал интересную работу и ощущение материальной защищенности. Уже второй сезон работаю как полноправный член его труппы. Встретили тепло и по-домашнему. Мои коллеги Раков, Певцов, Сирин, Захарова, Кравченко, Степанченко, да и многие другие дали понять, что мне тут рады. Я оценил!
На ленкомовские репетиции опаздывать не принято. За два года я не зафиксировал ни одного (!) такого случая и сам ни разу не опоздал, что вообще невероятно. Работая над спектаклями, Марк Анатольевич ставит задачи и делает замечания с безупречной вежливостью (обращаясь исключительно по имени-отчеству) и подчас с такой убийственной иронией, что удержаться от смеха нереально.
Вообще юмор Захарова, по-моему, настолько уникален, что его нужно исследовать как некую диковинную вербальную субстанцию. Странно, но руководитель «Ленкома» органически не умеет повышать голос. При этом тихо и неспешно он однажды так поставил на место молодого актера, который позволил себе на репетиции ответить на телефонный звонок, что все похолодели: «С этого начинается уход из профессии».
К выходу на сцену я готовлюсь в одной гримерке с Александром Збруевым и Дмитрием Певцовым. Здесь же стоит мемориальный столик Олега Янковского, на котором все мы оставляем цветы после спектакля. Замечательная и немного грустная традиция! А я вспоминаю, какое счастье мне выпало, когда вместе с Олегом Ивановичем в Минске мы снимались в прекрасном, тонком фильме Валерия Тодоровского «Любовник».
