— Давай закажем еще граммов двести?
— Пап, может, не стоит? — засомневался я. И услышал:
— Да ты не бойся, я тебя донесу!
Природное жизнелюбие, жесткая самодисциплина и любимая работа помогли отцу много лет назад выстоять в большой беде — когда он потерял бесконечно любимую им женщину. Мама умерла от рака в шестьдесят три года. В 2015-м эта страшная болезнь унесла жизнь еще одного очень дорогого нам с отцом человека — я расскажу об этом, но позже...
А сейчас вернусь в начало шестидесятых. Для поступления в театральное училище нужно было окончить школу и получить аттестат, но я не мог ждать целый год (возможно, боялся, что родители уговорят поменять решение) и подал документы в студию при Ленинградском театре юного зрителя, которую, как и театр, в ту пору возглавлял великий режиссер и педагог Зиновий Яковлевич Корогодский. Поступил сразу и уже на первом курсе играл в постановках ТЮЗа. По традиции старшекурсники устраивали новичкам не очень добрые розыгрыши, и я стал жертвой одного из них. В тот вечер давали спектакль на революционную тему, где мне предстояло дебютировать — понятное дело, в массовке. Когда спросил у помрежа, что должен делать, он отмахнулся: «Ребята скажут...» И вот перед самым выходом получаю от них наставление: «Мы все строем двинемся к авансцене, а ты чуть впереди поползешь по-пластунски. Когда доберешься до оркестровой ямы, перекинешь туда ноги, повиснешь на руках — и прыгнешь вниз. Только смотри не задави кого-нибудь из музыкантов!» Сделал все в точности как велели и уже из ямы увидел веселые физиономии товарищей. На следующий день мне объявили выговор за нарушение дисциплины и превращение важной патриотической сцены в балаган.
К концу учебы уже играл главные роли в постановках ТЮЗа, и вскоре после дипломного спектакля меня, девятнадцатилетнего мальчишку, пригласил в свою труппу художественный руководитель Ленинградского театра комедии Николай Павлович Акимов. Можно было бы написать «сам Акимов!» — и этим ограничиться, но я продолжу: режиссер с мировым именем, талантливейший сценограф и публицист, художник от бога. Пригласив, сразу дал главную роль в постановке «Дон Жуан» по Байрону. И я, роняя тапки, побежал к нему из ТЮЗа, где юные зрители устраивали во время спектаклей потасовки, орали во все горло и стреляли по актерам из рогаток гнутой проволокой. Театр комедии казался мне серьезной ступенью в актерской карьере.