Однажды заскочили на ходу в полупустой трамвай. Стоим на задней площадке и целуемся. Вдруг над ухом раздается строгий голос: «Молодой человек, оплачивайте проезд! — Караченцов полез в карман и достал крупную купюру. — У меня нет сдачи», — сказала кондукторша. «Тогда будем кататься по кольцу, пока не истратим», — засмеялся Коля. Трамвай, дребезжа на рельсах, сделал круг, потом другой. А мы все целовались и целовались...
Мой роман с Николаем Караченцовым длился двадцать три года. Почти до той роковой аварии, в которую он, к несчастью, попал.
Фильм «Зимняя вишня» вышел на экраны спустя несколько лет со дня нашего знакомства. Я сидела в зале и обливалась слезами — так было жалко героиню, которая всю жизнь любила женатого мужчину. Думала ли, что сама на долгие годы стану участницей похожей мелодрамы?..
Много раз потом вспоминала картину. Это моя история с Караченцовым, один в один. Она тоже связана с Ленинградом, где я жила. Мы бесцельно часами бродили по его набережным и паркам. Вот на экране мостик с грифонами с золотыми крыльями, где часто ждал меня Коля, вот решетка Михайловского дворца, вдоль которой мы гуляли. Те же свидания, расставания, обещания и слезы в подушку. Так же, как героиня Елены Сафоновой, я не хотела смотреть фактам в лицо, верила в чудо, надеялась на волшебство...
Сколько раз убегала от Караченцова, выходила замуж, родила ребенка, уехала навсегда в Париж, но он снова и снова возвращал меня назад. Достаточно было услышать в трубке знакомый голос с вальяжной хрипотцой: «Я внизу. Выходи!» — как все бросала и мчалась к нему...
В Кировский театр попала сразу же после окончания Вагановского училища, мне едва исполнилось восемнадцать. На выпускном танцевала Машу в «Щелкунчике». Я была очень способной девочкой, но прежде чем стать солисткой, пришлось танцевать в кордебалете.
Моя семья никакого отношения к искусству не имела, да и в детстве меня не водили на балетные спектакли. Хотя мама шутила, что я родилась со «звездой» во лбу. Во время переливания крови в роддоме занесли инфекцию, и на лбу образовалась шишка. Целый месяц врачи боролись за мою жизнь.
Мама была лучшей закройщицей Ленинграда, она шила модницам пальто в ателье на Невском проспекте. А отец погиб через два месяца после моего рождения. Небольшой автобус, который вез его с коллегами из Мурманской области, перевернулся, и все, кроме водителя, погибли. Мама осталась с двумя детьми на руках — моим старшим братом и новорожденной малышкой...