А позже врачи предупредили, что у ребенка отверстие в сердце в несколько миллиметров, скорее всего, когда сыну исполнится год, придется делать операцию. Я снова принялась лить слезы, Костя сказал: «Никакой операции не будет! Ты, главное, успокойся». Мы нашли женщину, которая давала уроки беби-йоги, стали делать с Даней дыхательные упражнения, обливания. Всем занимался Костя. Он был удивительным отцом! Когда возвращался со съемок, вытаскивал сына из кроватки, клал к себе на плечо и приговаривал: «Так, кто тут у меня самый здоровый? У кого здоровое сердечко?» Хотите верьте, хотите нет, но когда в шесть месяцев я привезла сына на УЗИ, никакой сердечной патологии у него не обнаружили.
Сегодня в интервью Соловьев утверждает, что наш брак был пиар-акцией двух актеров, а мне вспоминается другое. Для Кости существовала только семья. Со съемок он несся домой, в течение двух лет Даня рос у него на руках, он без конца говорил: мой сыночек то, мой сыночек се! Костя был любящим, фанатичным отцом. У них с Даней установилась настолько сильная связь, что передать невозможно. Мы не участвовали в фотосессиях, не давали совместных интервью. Мало того, если начинала выкладывать наши фотографии в соцсетях, Соловьев был против: «Не нужно выставлять наше счастье напоказ». Поэтому сегодня его слова о пиар-браке звучат просто дико.
Костя гордился мной не только как женой и мамой, но и как актрисой. В его бумажнике всегда лежала моя фотография, когда отправлялся на пробы, при каждом удобном случае показывал ее кастинг-директорам, рассказывал обо мне. Несколько раз устраивал нам каникулы в Париже, Барселоне, баловал, старался предвосхитить любое мое желание.
Я его очень любила, делала все, чтобы ему хотелось возвращаться домой. Его всегда ждали чистая уютная квартира, накрытый стол, вкусная еда. Проводив мужа на съемки, звонила маме, записывала ее рецепты, она была потрясающей кулинаркой. Когда готовишь для кого-то с любовью, все получается особенно вкусно. Косте очень нравилась моя паста с креветками, соус к которой я варила по особому рецепту.
Мы поселились на Плющихе в одном доме с моими родителями — в соседнем подъезде им принадлежала еще одна небольшая квартира. Костю это смущало:
