Всеми правдами и неправдами я достал два билета. Елена Сергеевна прилетела в Ленинград в день спектакля, поселилась в гостинице «Астория», и вечером мы пошли в БДТ. На следующий день она должна была возвращаться в Москву. Утром я приехал за ней, мы покатались на машине по Невскому и набережным Невы. Потом заехали в Гавань на Васильевском острове, где строился морской вокзал.
Там высились краны, были раскиданы груды песка и щебня. Мы направились к морю. И вдруг я вижу будто в замедленной киносъемке, как Елена Сергеевна, говоря что-то мне на ходу, неожиданно спотыкается и падает на пирс. Я бросаюсь вперед, чтобы помочь ей подняться. Морщась от боли, она прижимает к себе руку, кисть которой неестественно повисает в воздухе.
Я проклинал себя, что недоглядел. Мы помчались на машине в травмпункт. Там ей сделали рентген, замотали сломанную руку гипсовой повязкой. Елена Сергеевна слабым голосом сообщила, что собирается сегодня покинуть Питер. Травматолог отрезал: «Никаких отъездов, завтра в обязательном порядке ко мне!»
И она задержалась еще на десять дней. Чтобы искупить свою вину, каждый день, как по расписанию, я являлся в «Асторию». Мы завтракали, ехали на перевязку, потом посещали музеи или объезжали пригороды. И все эти десять дней я слушал ее рассказы о Булгакове.
Впервые Елена Сергеевна увидела его в гостях у друзей. В тот вечер писатель был, что называется, в ударе — острил, рассказывал веселые истории. Возможно, хотел произвести впечатление на новую знакомую. А она ему подыгрывала: как-то совершенно случайно на рукаве ее платья развязались бантики, которые она попросила его завязать. Потом Булгаков шутил, что этим Елена Сергеевна привязала его к себе на всю жизнь.
Пикантность ситуации состояла в том, что драматург пришел тогда на вечеринку не один, а в сопровождении жены Любови Евгеньевны Белозерской, дамы яркой и знаменитой в московских светских кругах. Язвительные авторы «Двенадцати стульев» Ильф и Петров вывели ее в образе княгини Белорусско-Балтийской.
А вот Елена Сергеевна была в тот вечер одна. Ее муж генерал Евгений Шиловский находился в командировке. Он был человеком известным, являлся начальником штаба Московского военного округа и тоже послужил прототипом литературного героя — Рощина из романа Алексея Толстого «Хождение по мукам».