И впрямь относилась как к неразумному сыну. Детей-внуков не понянчила — так с ним возилась. Сестре требовалось кого-то опекать. В официальном браке они жили лет тридцать, а фактически — все сорок, никак он от нее не отцеплялся. Хотя имелась своя квартира, Володя околачивался у Оли. А когда заболел, тут уж совсем к ней переехал. У Володи был цирроз печени. Он стал очень сильно отекать, поправился — килограммов сто пятьдесят в нем было, лежал постоянно, практически не ходил. За таким больным не всякая-то законная супруга сможет ухаживать, а Оля — бывшая жена! — заботилась.
Все переживала: «Володька ходить не может, а каждый день пьяный! Как, где находит спиртное, не понимаю?» Потом вроде обнаружила: некоторые из подаренных ей коллекционных бутылок, которые стояли в секретере, исчезли. Звонит мне: «Я все отнесла соседке. А он на следующий день все равно вдрызг!»
Чтобы заработать бывшему мужу на лечение, Оля, пока были силы, участвовала в концертах, хотя сама уже ходила с палочкой. Оставит ее за кулисами, выйдет на сцену и поет. А ведь формально Володя был Ольге никем — посторонним человеком! При этом у него имелась взрослая дочь. Месяца за два перед Володиной смертью, когда он лежал со страшной одышкой, еле живой, я сказал ей:
— Отвезла бы ты отца в больницу. Он же задыхается. Надо жидкость вывести.
Лена глаза округлила:
— Что вы, это дорогая процедура, тысяч тридцать — у меня таких денег нет!
Я про себя удивился: ну и дочка, а ведь когда отец умрет, побежит вступать в права наследства. Так оно и вышло — Володи не стало, дочь получила его квартиру. Через два года из жизни ушла Ольга. И оказалось, что бывшая падчерица положила глаз и на имущество Воронец.
