Мамин отец Юрий Евгеньевич Геника был кинорежиссером, преподавал во ВГИКе. Он ушел из семьи, едва дочери исполнилось три года. А когда Мила была в эвакуации, ее мама умерла в Москве. Так что жила она со своей тетей Марией. Когда папа пришел к ней просить руки племянницы, Мария Петровна удивленно спросила жениха: «Борис Петрович, а зачем вам это надо? Живите так!» Отец обалдел от такого совета, но с мамой сразу же съехался.
Родители заключили брак только через год после моего рождения. Может, еще бы долго не регистрировались, тем более что Мария Петровна не возражала против такого положения дел, а прежняя папина жена не давала ему развода, если бы не один случай. На Чкалова пришел почтальон и принес пособие для матери-одиночки. Папа спустил несчастного с лестницы и стал добиваться решения вопроса более настойчиво.
Это был его третий брак. С первой женой, актрисой Ленинградского ТЮЗа Клавдией Пугачевой, они играли в одном спектакле: Клавдия — Конька-Горбунка, а папа Ивана-дурака. Коллеги устроили им смешную свадьбу, было много шуток на тему, что Чирков женился на «праправнучке Пугачева». У них и после развода сохранились прекрасные отношения.
А вторая жена, Нина Горская, танцевала в кордебалете Большого театра. По-моему, этот брак был не по любви, а скорее по ее инициативе. После роли Максима Борис Чирков был уже известным актером и, вероятно, казался выгодной партией. В нашей семье о Горской никогда не говорили, но от кого-то я слышала, что очень скоро она завела роман с начальником Главного штаба военно-морского флота СССР Арсением Головко. Потом Горскую посадили на пять лет. Вернувшись из лагеря, она пыталась качать права, не давая отцу развода. Пока Горская сидела, папа не развелся с ней, хотя так делали многие.
Я видела ее два раза. Как-то у школы ко мне подошла женщина и стала знакомиться: «Деточка, я знаю, кто ты». Прихожу домой, рассказываю родителям про эту встречу и заключаю: «Какое странное у нее имя-отчество — Нина Вячеславовна!» Они напряглись и молча переглянулись.
А в другой раз Горская пришла прямо к нам. Родители были на гастролях, поэтому на звонок в дверь открыла я.
— Можно войти?
— Пожалуйста.
Я совсем не испугалась, хотя кроме меня в доме никого не было. Незваная гостья сидела за столом и что-то мне долго говорила. Я вежливо слушала, недоумевая про себя: «А что ей надо?» Но неудобно же взрослого человека выгонять! Странный визит странной дамы. Вечером, когда позвонили родители, рассказала, что приходила Нина Вячеславовна. Повисла долгая пауза. Больше эта женщина не появлялась. А спустя годы я узнала, что отец тогда чуть ли не самому министру МВД написал письмо: «В мое отсутствие... моего ребенка пугают... прошу оградить...»
В одном и том же месте в деревне Свистуха на летние месяцы мы снимали дачу. Ее не было видно из-за громадной сирени. Рядом журчала неприхотливая Яхрома, вся в лилиях и кувшинках. У речки стоял полуразвалившийся домик живописца Иванова. На березу, склонившуюся над водой, привязывали веревку с узлом на конце. Дети с криком качались на ней, подражая Тарзану. Раз папа, одевшись для выезда в Москву, решил тоже покататься, но, не рассчитав, бухнулся в речку. Пришлось сушить документы и костюм.
