Толя Васильев, мой экранный муж Ненароков, — и в жизни такой, как в кино: серьезный, сдержанный. Мне было известно только, что он служит в Театре Советской армии, женат на Татьяне Васильевой. Был ли Толя тогда счастлив в личной жизни, не знаю, но позже, через несколько лет, жена ушла от него к другому — Георгию Мартиросяну.
Режиссер «Экипажа» Александр Митта, конечно, легенда — какие фильмы снял: «Друг мой, Колька!..», «Звонят, откройте дверь», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» с Высоцким. Но на площадке он просто зверь. Его методы работы с артистами были, прямо скажем, малогуманными. Судите сами. Назавтра, к примеру, снимаем сцену знаменитой истерики — моя героиня устраивает мужу скандал за то, что опоздал к обеду. Митта просит меня остаться ночевать в павильоне на диванчике. Объясняет: «Часть сцены, возможно, будем снимать ночью. А пока подремли».
Сам удаляется в соседнюю комнату с помощниками. Только провалилась в сон — возник Александр Наумович: «Просыпайся, сейчас загримируют, приедет Толя Васильев и начнем снимать». Сижу на своем диванчике, жду. Десять минут, двадцать. Васильева нет. «Задерживается, — сообщает режиссер, — ладно, делать нечего, вздремни еще». Снова засыпаю. Чувствую, кто-то легонько трясет за плечо. Открываю глаза — Митта: «Ира, Толя подъезжает, вставай». Через десять минут Александр Наумович расстроенно пожимает плечами: «Что-то нет Толи, задерживается. Ложись».
И так раз десять за ночь! Васильев возник в дверях лишь часов в восемь утра. Как же я его в этот момент ненавидела! А Митте того и надо: чтобы в глазах читалась ненависть к Ненарокову. Кивнул оператору: «Мотор!» Рассказываю, чтобы понимали, как снимали кино в советское время — буквально вытаскивая из актерского нутра самое сокровенное.
А ведь мог бы меня не мучить — и так всегда эмоции через край. Не случайно Александр Михайлович Комиссаров и Павел Владимирович Массальский, мои мастера в Школе-студии МХАТ, говорили: «Акулова — как брызги шампанского». Вся была словно оголенный нерв. Если веселиться, то пока не упадешь, рыдать — так взахлеб. На этюдах, например, для многих студентов большая проблема заплакать, даже опытные артисты, случается, используют специальные капли. А из моих глаз слезы в три ручья лились буквально по щелчку пальцев. За эту мою способность однокурсники наградили меня милым прозвищем — Клизма.
