Самыми близкими друзьями были Гриша Горин и Саша Ширвиндт.
— Часто в вашем доме бывали гости?
— Очень часто. Андрей мог привести компанию в три часа ночи, во сколько угодно. Как правило, это были коллеги. Компании не утомляли, ведь мы были молоды: любовь, восхищение.
Маша, наша дочь, спала в детской. Она была очень спокойной, настолько, что все удивлялись. Помню, Евстигнеев пришел, сидим общаемся полчаса, час, вдруг он спрашивает очень серьезно:
— Слушайте, а где ребенок, куда вы его дели?
— Спит.
— А вещей Маши тоже нет, как же так? — удивлялся Евгений Александрович. — Обычно все кипятят в ведрах марлевые подгузники и пеленки.
Но у нас действительно ни пеленки по квартире не висели, ни соски не валялись, потому что я знала о любви Андрея к порядку. Кстати, все вещи для доченьки он привез из Италии, снимаясь в «Невероятных приключениях итальянцев в России». У Манечки (так Андрей звал дочку) в нашей спальне была кроватка. Когда мужу надо было проснуться пораньше, он ложился в гостиной.
Машуля росла очень умной девочкой с сильным характером. При этом с детства не отрывалась от меня ни на секунду. Помню, ей было года три, мы с ней вдвоем отправились отдыхать в Пицунду. Дочь плескалась в воде возле берега, я рядом, а едва пыталась отойти на пару шагов, она в крик.
Кто-то из отдыхающих предлагал мне:
— Давайте посидим с ней. Иди сюда, солнышко!
— Нет! — заявляла Маша.
Так я ни разу и не искупалась.
Она очень переживала за мое здоровье. Если закашляюсь, начинала плакать. То же самое у меня было с мамой — горе вселенское, когда она заболевала.
Я иногда курила, а Маша это трагически переживала. И вот в три года она стянула у меня дефицитный импортный блок, вынула все сигареты, надорвала, вытащила из каждой табак и сложила в кучку. И ответственно, с прямой спиной ждала, пока я вернусь домой. Я пришла, и дочь заявила, показывая на гору табака: «Вот! Так будет всегда, мамочка!»
В другой раз, когда я закурила, Маша, уперев руки в бока, сказала «Не знаю, что с тобой сделать... — потом помолчала и добавила: — Так! Если ты бросишь курить, куплю тебе шубу и кольца».
Шубу и кольца, и машину, и еще много чего дочь, когда выросла, мне купила не потому, что я бросила курить. Просто вот такая Маша...
Ребенка Андрей очень ждал. Я говорила, что если родится девочка, хочу назвать ее Марфой, Марфушенькой. Недавно рассказала эту историю Маше, она оценила: «Какое имя было бы шикарное!»
Когда выяснилось, что я беременна, Андрей куда-то уехал ненадолго и вернулся с корзинкой, в ней копошился щенок фокстерьера: мы мечтали о собаке. «Ну вот, я тебе привез твою Марфушку!» — смеясь, сказал Андрей. Хитрец — прикинул, что если собака станет Марфой, то дочь он сможет назвать Машенькой.
