— Что-то болит?
— Спину немного тянет.
— Давай сделаю массаж.
— Давай.
Но с каждым днем Борису становилось все хуже, и Даша уговорила его пройти обследование — сначала в одной клинике, потом в другой. Когда возвращались с консультаций, я спрашивала:
— Что сказал врач?
— Не беспокойся, — отвечали дуэтом. — Небольшая травма. Будем лечиться.
С наступлением осени стало очевидно: Боря серьезно болен. Он очень похудел, ослаб. Делала вид, что ничего не замечаю, и с расспросами не лезла. Если Боря и Даша решили ничего не говорить, я, несмотря на то что сходила с ума от тревоги, должна была их решение уважать. Потом, кстати, выяснилось: Луиза тоже узнала о болезни брата, когда уже не осталось никакой надежды...
Новый год мы всегда отмечали вместе. Вечером тридцать первого декабря заезжали с Борей и Дашей к Луизе, дожидались боя курантов, выпивали по бокалу шампанского, потом отвозили Дашу в ее компанию, а сами до утра зависали в Доме кино. А в этот раз остались дома. Даша нарядила потрясающую елку, наготовила разных вкусностей, красиво сервировала стол. А когда сели ужинать, повернувшись ко мне, посмотрела в глаза:
— Лар, мы хотели тебе сказать... У нас рак.
— Я знаю.
Больше на эту тему не говорили. Выпили по бокалу шампанского, поужинали. Потом Боря предложил:
— Лар, поехали в Дом кино.
— Ну какой Дом кино, Борь? Давай останемся дома.
— Поедем. Одевайся.
Спорить было бесполезно. Расстояние от машины до банкетного зала далось ему с большим трудом. Ноги не слушались, на лбу — испарина. Но перед народом появился с улыбкой: «Всех с Новым годом!»
Обычно на вечеринках тащила его танцевать я:
— Борь, пойдем! Музыка замечательная!
Он кивал:
— Конечно! Разве я могу отказать такой красивой девушке?