— Общих детей у вас нет?
— Я хотела, но нет. У Эдварда Станиславовича есть сын Олег от первого брака. У него семья и дети, и он еще усыновил детей. Жену Олега тоже зовут Леной, и она тоже по профессии актриса. Живут они в Англии и во Франции. Олег литературно талантлив, издал уже несколько книг, которые пользуются большим успехом. Когда он приезжал в Москву на презентацию своей новой книги, Эдвард Станиславович из-за болезни не смог прийти и туда была послана я — как яркий представитель семьи. А выглядела я приблизительно как в фильме «Ищите женщину», ну, может, чуть-чуть поприличнее. Олег покосился на меня и спросил:
— Ты кто?
Я говорю:
— Бабушка твоих детей.
— С ума сошла?!
Мы долго смеялись с ним потом.
С моим сыном Эдик не сблизился. Мы пытались жить втроем, даже снимали какое-то время квартиру. Но там, где писатель работает, там одновременно и офис. Сын был с бабушкой, я жила на два дома. В это время началась перестройка, и почти все накопления Эдварда превратились в ноль. Если бы не его книга о Николае II, которая стала бестселлером в Америке, нам было бы очень тяжело.
— Как же вы все-таки решились круто поменять жизнь и оставить профессию? Сожалений потом не было?
— Нет. В один день я поняла, что больше заниматься изображением соблазнительниц не хочу. А иных ролей в кино не предлагали. Я стала другим человеком. Обретя духовную опору, стала получать подарки судьбы. Например, отдыхая в Коктебеле, шла берегом моря и страшно проголодалась. Кафе в те годы было мало, и единственное, которое попалось по дороге, было закрыто на обед. Но внутри меня Высшая Сила сказала: «Иди, не бойся». Я зашла. Одна официантка, похожая на гиппопотамчика, открыв большой рот, стала кричать и все рассказала мне про мои мозги, про мои глаза и про все мои способности. Я стояла спокойно, внутри ничего не шелохнулось. Это удивительно: я всегда боялась больших женщин, продавщиц и хамок. Но сила, которая была во мне, превышала ее хамство в миллион раз. Она прооралась и остановилась. И вдруг вторая, которая была еще гиппопотамнее и мощнее, в белом поварском колпаке, обернулась и стала на нее орать, что, может, человек просто кушать хочет, а ты орешь! Потом повернулась ко мне и другим голосом, ласково-ласково произнесла: