Женя почти сразу же признался в любви. А когда я в него влюбилась? Мне кажется, как только он стал читать мне стихи. И «запутал» совершенно Маяковским и Есениным. В самый первый вечер я — интуитивно, не головой — поняла: это не просто какой-то очередной мальчик, а моя Судьба...
А ведь до встречи с Женей я дружила с парнем, была даже в него влюблена. Он жил по соседству, в Лосинке. Пытался мной руководить, все время искал дефекты — и танцую не так, и не так волосы зачесываю. Я страдала, плакала от обиды. Мы ссорились, я писала ему покаянные записки, а он меня воспитывал — специально брал паузу. Первый шаг навстречу всегда делала я, уступала во всем.
За день или два до появления Урбанского мы с этим парнем как раз поссорились и я была в состоянии страдания. Но очень быстро из него вышла, услышав Женины дифирамбы: «У тебя такие глаза, такие руки, такая фигура! На тебя все смотрят, все оглядываются!» Это не могло не подействовать. Словом, я мгновенно забыла про своего ухажера. А тот ждет, что приползу как побитая собака.
Прошла пара дней — меня нет. И он решил прийти сам. Открываю ему дверь и не понимаю: кто это стоит? До такой степени Женя перебил все! Он занял собою все мое пространство. Преданно ждал после лекций, иногда, пропуская свои занятия, сидел со мной в аудитории. Часто я сбегала, и мы шли гулять по Новодевичьему кладбищу. Из-за Жени мне светила двойка по физкультуре. Он вызвался меня спасти. Помню, как умолял педагога разрешить ему сдать зачет вместо меня, физрук — ни в какую. Но когда он прошелся на руках вокруг стадиона, она сжалилась и поставила мне зачет.
После свидания Урбанский провожал меня до Лосинки. Однажды прощаемся на крыльце. Ночь, а мы все не можем оторваться друг от друга.
— Женя, беги, скоро последняя электричка!
— Сейчас-сейчас...
И снова объятия-поцелуи. Жили мы на втором этаже. Все мои уже спали. Я на цыпочках кралась на кухню и на веревочке спускала голодному Жене бутерброд. Каждый раз он опаздывал на электричку и топал семь километров по шпалам до общежития.
Когда мы только начали встречаться, мне было девятнадцать, Жене восемнадцать. Но выглядел он старше своих лет. Мои подружки в один голос говорили: «Оля, ты же такая симпатичная девочка! Не могла себе поприличнее парня найти? Невзрачный, да и неумеха какой-то...»
