Мы развелись через полтора года после смерти Юрия Владимировича, что дало повод для пересудов: не рядили и не судили только ленивые. В одном убеждена: при его жизни до развода с Игорем дело бы не дошло.
Долгое время не могла устроиться на работу, а мне надо было кормить двоих детей. На алименты я не подавала, деньги Игорь начал предлагать много позже, когда настали совсем уж трудные времена и отношения наши более или менее наладились.
Миша выступал с концертами, ездил на гастроли с новой группой «Круг». Там собрались очень талантливые музыканты. Поскольку все они были молодыми и вели рок-н-ролльный образ жизни, случалось много драм: кто-то периодически впадал в запой, кто-то подсел на травку. Вокруг было много искушений, а парни чувствовали себя звездами, покорителями женских сердец — это губило души, разбивало семьи.
Я ездила с ними по разным городам на гастроли. Радовалась, когда ребят принимали на концертах как кумиров, но и задавалась вопросом: смогу ли я жить вот так? Мне под сорок, у меня дети, ответственность. Миша прекрасный человек, тонкий, добрый, щедрый. Конечно, я его полюбила и все, что могла, для него делала. Стала писать стихи на Мишину музыку, так родилось множество песен.
Когда мы оставались наедине, Миша становился очень уютным и теплым. Но если меня не оказывалось рядом, с головой заныривал в рок-н-ролльную жизнь. Она переломала ему кости, он чуть не захлебнулся. Сколько раз его могли убить! Посмотрел кто-то косо, и разгоряченный Миша, этот внешне интеллигентный мальчик из хорошей еврейской семьи, тут же лезет в драку.
Собственного угла у него не было. Где мы только не жили тогда! Чаще всего у Мишиных друзей, но иногда я уходила к своим подругам.
Наконец нам с детьми выделили трехкомнатную квартиру на Патриарших. Когда ее показывали, окинула взглядом обшарпанные стены, серый потолок и заплакала. Человек, который сопровождал меня, сказал: «Не расстраивайтесь вы так! Все равно вернетесь к Игорю, а эта квартира останется детям!» Внутри что-то екнуло: да-да, это временно, надолго тут не задержусь. Когда мы с детьми вселились, Игорь предложил: «Приезжай и забирай все, что считаешь нужным». Увезла пару диванов — надо было на чем-то спать — и книжные стеллажи.
Танюша оканчивала училище, Костю я записала в находившуюся по соседству спецшколу № 20. Сама в конце концов вернулась рядовым корреспондентом в «Советскую культуру». Быт налаживался.
Мы продолжали общаться с мужем, поскольку нас связывали дети. К тому же двадцать лет брака в одночасье вычеркнуть из жизни невозможно. Мише это не нравилось, он ревновал. Однажды, когда я была у Игоря, он позвонил: «Если ты немедленно не вернешься, я сожгу твой партбилет». Сегодня эта угроза кажется смешной, а тогда за умышленную порчу партбилета могли разрушить жизнь. Но дело было не только в партбилете. Миша — человек эмоциональный, я за него боялась. И мне, конечно, тут же пришлось поехать к нему.
