Он поддерживал меня во всем, никогда не навязывал своего мнения, это ему вообще не было свойственно. Лишь раз попытался надавить — не хотел, чтобы я становился актером. А я не знал, как донести до него, что он ломится в открытую дверь, поскольку актерство меня не привлекает. Хотя и снялся по предложению Сергея Соловьева в маленькой роли в фильме «Чужая белая и рябой». Играл полубеспризорного-полублатного подростка, который набивает татуировку главному герою. Отработал два съемочных дня, а потом чуть ли не две недели просидел в Средней Азии, не мог вылететь из-за накладок с авиабилетами. Ужасно злился: у меня уже заканчивался отпуск за свой счет, который взял на работе в зоопарке.
Перед тем как ехать на съемки, чуть не покалечился. У нас в квартире шел ремонт, а я полез за книгой на верхнюю полку, укрытую пленкой, — целлофан пополз, полка рухнула и перебила мне нос. А в зоопарке для полного счастья одно нехорошее животное, овцебык, сломало мне еще и передние зубы. В общем, на съемки к Соловьеву явился с кровоподтеками вокруг глаз и щербатым, что ему даже понравилось и, конечно, добавило колорита моему герою. Я выглядел как типичный уличный подросток и при том спокойно делал то, чего требовал режиссер, — Соловьева такое вполне устраивало. А я для себя понял: ну, можно так сняться разок-другой, но вообще актерская профессия довольно скучная.
Когда фильм вышел на экраны, у меня было три потрясающих предложения сниматься! Одно из них я отразил сам, тут мне не потребовалась помощь папы. Соловьев ко мне присматривался, и вскоре он с сыном Митей (мы потом стали приятелями) и я с отцом оказались на Черном море. Лежим на пляже, Соловьев что-то постоянно пишет и в один прекрасный день протягивает сценарий: «Посмотри, как тебе?» Папа мне поясняет: «Вообще-то Сережа хочет, чтобы ты главную роль сыграл. Он под тебя ее писал. Специально с нами крутился, хотел с тобой пообщаться». Читаю: «АССА». А был я нормальным подростком, который отнюдь не тусуется, а работает. В сценарии же какая-то жуткая хрень: главного героя зарезали, есть еще взрослая женщина, которую будет играть, по всей видимости, жена Соловьева Татьяна Друбич, с ней у меня по сюжету секс. Пытаюсь себе представить, как такое может быть, и мне становится не по себе. Хотя я находил Друбич необыкновенно привлекательной и романтической, тем не менее не испытывал к ней никаких чувств. Думаю: «Дядя Сережа меня за кого-то другого принял, не хотел бы я жить в таком мире, какой он изобразил». Соловьев осторожно спрашивает:
