Когда мы с Николаем решили жить вместе, я, конечно, переживала: как его примут мальчишки? Но Коля, едва войдя в дом, будто встал над нами буквой Т — и сразу стало очень спокойно и тепло.
С Николаем я нашла то, что всегда было в отношениях моих родителей: доверие и бережное отношение друг к другу. Папа часто бывал в отъезде, но маме и в голову не приходило его контролировать. Помню звонки с киностудий, из концертных организаций:
— А где Петр Петрович? В Иркутске? А в какой гостинице, в каком номере? Нам нужно срочно с ним связаться!
Ответ мамы:
— Я не знаю, — приводил ее собеседников в недоумение:
— Как это «не знаете»?!
Конечно, у папы были поклонницы, которых привлекали его по-настоящему мужская красота, актерский талант, известность. А уж когда Петр Глебов, взяв гитару, начинал петь...
«Как-то мы были в компании, — рассказывала мама, — и Петя, выбрав в качестве адресата какую-то даму, пел романсы. Смотрел на нее во время исполнения, потом встал на одно колено. Проходит некоторое время, и в фойе кинотеатра та самая дама бросается ему на шею: «Петенька, как я рада вас видеть! Живу воспоминаниями!» «Петенька» страшно пугается, прячется за мою спину и шепчет:
— Мася, кто это?!
— Ты разве не помнишь, — отвечаю, — как на коленях перед ней стоял и ручки целовал?!
У папы глаза по пятаку:
— Ты что, с ума сошла?»
Родители прожили вместе пятьдесят три года и до последнего ходили гулять, держась за руки. Звали друг друга Масечка и Кусечка. Хотя темперамент у обоих был — о-го-го! Сижу однажды в своей комнате, вдруг слышу на кухне мамин голос на повышенных тонах, потом стук, звон. Иду на шум и в прихожей сталкиваюсь с папой, который пулей вылетает за дверь. Спрашиваю маму:
