Славку распределили в Ангарск, он заочно окончил институт, дорос до высоких должностей и часто приезжал в командировки в Москву. Руфа этого ждала и... боялась: Митрич здорово пил. Она сокрушалась: «Да что же такое! Как приедет, обязательно накиряются с Нифонтовым, хоть святых выноси!» После того как два пьяных идиота спустили в мусоропровод любимую кошку семьи Катьку — она, видите ли, орала! — Руфа решила Славку закодировать и перетащить в Москву. Пить Слава бросил, со столицей сразу не получилось, но его назначили на высокий пост в Ярославль.
Новый, 1975 год мы решили отмечать у меня. Перед этим Руфа улетала в Минск, где ей впервые стало плохо на сцене. Потом выяснилось, что именно в это время Митрич утонул в ванне в ярославской гостинице. Нашли его только через несколько дней. Тогда Руфа и сказала: «У нас была тетка, которая выпила, зашла в воду и не вернулась. Мы все уйдем по ее стезе». Вдова с детьми все же переехали в Ярославль. Славина дочь занялась бизнесом. В начале девяностых ее нашли зарезанной. Руфа ездила на похороны — это была ее последняя родня.
...На первую годовщину смерти мы с подружкой Нифонтовой — Риммой Петровной и моей золовкой Ниной Сергеевной поехали на кладбище. У могилы встретили Олю с маленьким Мишей. Она предложила: «Поедемте на Бронную, помянем маму». Едва войдя в квартиру, мы остолбенели: от Руфы там ничего не осталось. Ни одной фотографии, знакомой вещи, памятной безделушки — ни следа! Нам выдали по чашке чая и по бутерброду с сыром. Говорить было не о чем.
В сентябре 2000 года в газете появилась статья под заголовком «Под чужой оградой. Финал оптимистической трагедии?» И фото заброшенной могилы Нифонтовой с ее портретом, залитым дождями. Через шесть лет после смерти Руфы у нее не было памятника! Хотя друзья собирали деньги, передали Гене тысячу долларов. Он даже купил камень, попросил, пока суд да дело, отвезти его на мою дачу — она совсем рядом с Москвой. Камень пролежал на участке пять лет! А потом выяснилось, что он испорчен. В конце концов не выдержал сын Риммы Петровны Алексей Сулоев. Он сказал: «Тете Руфе я сам поставлю памятник». Алеша работал тогда в правительстве Москвы, все устроил и сам оплатил. Эскиз рисовала Оля: на памятнике изображен ангел. Хотя Руфа всегда была атеисткой, только незадолго до смерти у нее на даче в Вороново на камине появилось вырезанное из журнала изображение Богоматери.