Я посмотрел и ответил:
— Какая же ты молодец!
Она оказалась права. Добавлю, что Рената Литвинова в глазах людей и в личной жизни — две разные женщины. В этом, возможно, и заключается ее сила. Рената много усилий прикладывает, чтобы удержать в сознании зрителя образ, который культивировала годами. Но вот на съемочной площадке объявляется перерыв, она берет подругу, заходит за угол, чтобы выпить по сто граммов коньячку, — простая, земная, уставшая и красивая. А потом снова надевает маску...
Знакомство мое с Сережей Бодровым оказалось неожиданным. Суббота, Петроградская сторона. Фильм «Брат», 1997 год. Я пригласил Сергея на борщ. «Какой борщ?! — воскликнул Балабанов. — Он дитя гамбургеров и кока-колы». Так оно и было. В Америке на «Брате 2» мы жили в одних апартаментах, Сергей рассказывал мне о своих планах и желаниях. Картина-другая, и он бы ушел в режиссеры.
— А если позову тебя сниматься, пойдешь ко мне? — спрашивал он.
— Только позови.
Не позвал. Встретились на фильме «Кукушка» в кинотеатре «Россия». Он бежал ко мне вместе со своей женой, беременной вторым ребенком — сыном Сашкой, который будет похож на отца как две капли воды. А я давай на него ворчать:
— Запускаешься с новой картиной, а меня не зовешь.
— Ты же великий!
Меня это еще больше разозлило.
— Нет роли для тебя, — стал объяснять Сергей. — У меня там одна молодежь.
И я тогда понял, что обижаться не вправе, он вышел на путь своего поколения. И фильмы населял сверстниками, людьми, которые ему ближе и понятнее. Я уже попахивал каким-то старшинством, пенсионностью в его понимании кино и историй, которые он сочинял. После сеанса вышел из кинотеатра и увидел, как он стоит в профиль ко мне, курит сигарету. Думаю, Бодров ждал, что остановлюсь и скажу какие-то слова, попрощаюсь. Я не остановился, ушел... Это была последняя моя тропинка мимо него. Потом он уедет в Кармадон.
Пореже обижайтесь, почаще говорите «Здравствуй!», «Спасибо!», «Как дела?», «Будь здоров», «Береги себя».
Сегодня я перестал просить, теребить за рукав. Не хотите — не надо. Я так уже однажды заявлял судьбе, и она сама повернулась ко мне лицом. Я ведь почему просил? Не желаю остаться открыткой в обувной коробке, которые у меня когда-то были. Хочется быть легендой, мифом, добрым воспоминанием. И я все для этого делаю, живу тяжело, жертвенно, излишне одиноко. Моя жизнь была интересна, разнообразна, неспокойна, можно книгу написать, но я этого делать не буду. Это удел уходящих людей. Я не ушел, я здесь.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки Государственный академический театр имени Моссовета.
