Не прошло и года после отъезда из столицы Визбора, как его невеста отправилась в ЗАГС с другим. Прочие пассии отца, тоже клявшиеся в вечной любви, сошли с дистанции еще раньше. Продолжала писать и ждать только мама. Ее любовь была такой сильной и беззаветной, что отец не устоял и сам влюбился по уши. В одном из писем есть такие слова: «Захожу в зал, полно красивых девушек и ни одной тебя...» Домой, по его признанию, возвращался с мыслью: «Без Адки жить невозможно». Вскоре они поженились. Максим Кусургашев был свидетелем на регистрации. А поздней осенью 1958 года на свет появилась я.
Первые несколько месяцев, пока не подошла очередь в ясли на пятидневку, со мной, сменяя друг друга, нянчились оба родителя. Мамина мама тяжело болела (она умерла, когда мне был год), а папина — Мария Григорьевна Шевченко — заведовала отделом гигиены питания в Минздраве СССР и, занимая столь высокий пост, выполнять обязанности бабушки не имела никакой возможности. Корреспондентам радиостанции «Юность» Визбору и Якушевой приходилось корректировать свои рабочие графики, чтобы ребенок был под присмотром. Очевидцы рассказывают, что папа иногда привязывал меня, завернутую в ватное одеяло, репшнурами (у альпиниста-разрядника снаряжение всегда под рукой) к подоконнику и открывал окно, чтобы ребенок дышал свежим воздухом. Такова семейная легенда, но возможно поэтому вскоре у меня появилась коляска — коллеги родителей подарили.
После яслей, куда меня доставляли в понедельник утром и забирали вечером в пятницу, был детсад-пятидневка. Сегодня это кажется немного диким, а в конце пятидесятых считалось в порядке вещей. Одно из моих первых воспоминаний — висящая над кроваткой карта Советского Союза, на которой папа отмечал свои маршруты: Москва — Уренгой, Москва — Хабаровск, Москва — Якутск. Мама так далеко и надолго не уезжала, но в Подмосковье и соседних областях не найдется, кажется, ни одного села, где бы журналист Ада Якушева не побывала с радийным магнитофоном. Если в папиных командировках выдавался перерыв, в нашей комнате в коммуналке на Неглинной непременно собиралась большая компания. Гитара ходила по кругу, все пели, читали стихи, обсуждали грядущие восхождения на горные вершины и байдарочные походы. Я в это время ползала под столом или сидела на коленях у гостей (у каждого поочередно) до тех пор, пока, убаюканная разговорами и песнями, не засыпала и меня не относили в кроватку.
